Деяния 17 25. Толкование к Деяниям Апостолов

Эта глава продолжает повествование о странствиях Павла, его трудах и страданиях за имя Христа. Павел не был подобен светильнику, освещающему только одно какое-нибудь место; он был подобен солнцу, шествующему по кругу и освещающему многие места. Павел был призван идти в Македонию, занимавшую в то время обширное пространство, гл 16:9. Он начал свое путешествие с Филипп, так как это был первый македонский город, в который прибыл апостол; однако он не должен был ограничиться посещением только этого места. Здесь мы читаем:

I. О проповеди Павла и о гонениях на христиан в Фессалонике, другом македонском городе, ст. 1-9.

II. О проповеди в Верии, где Павел встретил обнадеживающих слушателей, но откуда был вынужден удалиться по причине гонений, ст. 10-15.

III. О проповеди в Афинах, знаменитом университетском городе Греции (ст. 16-21), и о рассуждениях касательно естественной религии, которые вместе должны были обличить поклонников многобожия и идолослужения и обратить их в христианскую веру (ст. 23-31), и о результатах этой проповеди, ст. 32-34.

Стихи 1-9 . Послания Павла к Фессалоникийцам, первые из написанных им по Божественному вдохновению писем, представляют их адресатов в столь благоприятном свете, что нельзя не радоваться, читая в этой истории рассказ о том, как в этом городе была основана церковь.

I. Прибытие Павла в Фессалонику, главный город Македонии, который в наше время носит название Салоники и находится на территории Османской империи. Заметьте:

1. Павел не отказался от своего дела, несмотря на то жестокое обращение, с которым он столкнулся в Филиппах; апостол не ослабел духом и не изнемог сердцем. Вот что говорит он об этом в своем Первом послании к Фессалоникийцам (1Фес 2:2): ...прежде пострадавши и бывши поруганы в Филиппах... мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие... Противодействие и гонения, которые встречал на своем пути Павел, делали его только еще более решительным человеком. Подумайте о том, что влекло Павла на подвиг; он не смог бы до конца устоять в гонениях и трудиться, если бы не получал поддержки от Духа силы свыше.

2. Павел просто прошел чрез Амфиполь и Аполлонию (один город находился близ Филипп, другой - близ Фессалоники). Он явно действовал под Божьим руководством и внимал повелениям Духа Святого (Который, подобно ветру, дышит, где хочет), указывавшего ему, какие места ему следовало проходить, а в каких он должен был останавливаться. По предположению некоторых, то обстоятельство, что Аполлония находилась в провинции Иллирик, поясняет слова Павла о его благовествовании от Иерусалима и окрестности до Иллирика (Рим 15:19), то есть до границ провинции Иллирик, в которой он тогда находился. Так что можно предположить, что Павел (хотя здесь и сказано, что он прошел эти города) пробыл в них столько времени, сколько требовалось для того, чтобы возвестить их жителям Благую весть и приготовить путь в эти места другим служителям, которых он в будущем должен был направить сюда.

II. Начало благовестия с проповеди Евангелия евреям в синагоге города Фессалоники. Здесь Павел нашел синагогу (ст. 1), из чего можно сделать вывод о том, что единственной причиной, побудившей апостола пройти упомянутые выше города, не останавливаясь в них подолгу, было отсутствие там синагог. Но вот, найдя синагогу в Фессалонике, Павел вошел в нее.

1. Павел обычно обращал свою проповедь вначале к евреям, чтобы они первыми услышали Благую весть, и только потом уже, после того как евреи отвергали благовествование, к язычникам. Делал же он это для того, чтобы евреи ничего не могли сказать вопреки Павлу, проповедовавшему Евангелие язычникам. Когда евреи принимали Благую весть, тогда они с радостью принимали в свой круг и обращенных в христианство язычников. Когда же евреи отвергали Благую весть, тогда за то, что апостолы несли ее желающим ее принять, евреи могли благодарить только самих себя. Повеление Христа начать проповедь Евангелия с Иерусалима было правильно истолковано апостолами как повеление начинать благовествование везде, куда они ни придут, с евреев.

2. Павел встречался с евреями в синагоге по субботам, там и тогда, где и когда они собирались на богослужение желая засвидетельствовать свое почтение и месту, и времени богослужения. Субботы и благочестивые собрания всегда являются драгоценностью для того человека, который считает Христа самой большой драгоценностью, Пс 83:11. Хорошо находиться в доме Господнем в день Господень. Так обыкновенно поступали Христос, и Павел, и все святые, вставшие на добрый, древний путь.

3. Павел говорил с ними из Писаний. Евреи соглашались выслушать его речь, основанную на писаниях Ветхого Завета: до сих пор они были с ним одного мнения. Однако евреи, принимая за истину ветхозаветные Писания, не находили в них основания, для того чтобы принять Христа. Павел же, принимая Писания, видел в них великое основание для этого. Таким образом, для того, чтобы убедить евреев, исполненный Духом Святым Павел должен был рассуждать и доказывать, что его понимание Писаний является правильным, а их понимание - ошибочным.

Примечание: благовестие должно являться проповедью, построенной как на библейских доводах, так и на логических умозаключениях; именно такой была здесь проповедь Павла, ибо он говорил с ними из Писаний. Мы должны принимать Писания за непреложные основание, истину и мерило для себя, а затем, идя от Писаний логическим путем и ссылаясь на них, разубеждать и давать отпор тем, кто, подобно тем евреям, притязает на звание ревнителей Писаний но при этом извращает их к собственной своей погибели. Разум надо не противопоставлять Писаниям, а использовать в толковании и применении их на практике.

4. Павел проповедовал евреям на протяжении трех суббот. Он не смог убедить своих слушателей в первую субботу и потому старался сделать это во вторую и третью субботы, так как заповедь должна быть на заповедь правило на правило. Если Бог ожидает покаяния грешников, то его также ожидают и Божьи служители; не все работники приходят в виноградник ранним утром, не все приходят по первому зову, и не все обращаются к Богу внезапно, подобно тому как обратился темничный страж.

5. Сутью и конечной целью проповеди и рассуждений Павла являлось доказательство того, что Сей Христос есть Иисус; именно это положение он открывал и доказывал, ст. 3. Вначале он изложил свой тезис, дав соответствующие определения, а затем и доказал его, и принял за истину, которой будет твердо держаться в дальнейшем он сам и которой во имя Господа призовет держаться также и слушавших его евреев. Павел превосходно владел техникой рассуждений: он показывал как свою полную осведомленность в проповедуемом им учении, так и основательное понимание этого учения, а также свою полную уверенность в том, что это понимание истинно; поэтому он открывал учение Христа как человек, верующий в него. Павел доказывал евреям:

(1) Что Мессии надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что, в полном соответствии с ветхозаветными пророчествами, страдание и воскресение Мессии неминуемо должны были иметь место. Евреи не принимали Иисуса как Мессию главным образом из-за Его позорной смерти и постыдных страданий. Христос распятый являлся для Иудеев соблазном, так как этот факт не находил объяснения в их способе толкования цели прихода Мессии. Однако здесь Павел утверждает и совершенно неоспоримо доказывает не только то, что Иисус мог быть Мессией, хотя и пострадал, но и то, что Ему, как Мессии, надлежало претерпеть страдания. Он не мог достичь совершенства иначе, как только путем страданий, ибо, не приняв смерти, Он не смог бы и воскреснуть из мертвых. Это настойчиво утверждал и Сам Христос (Лук 24:26): «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» И ниже (Лук 24:46): «Так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых...» Христу надлежало пострадать за нас, иначе Он не смог бы приобрести для нас вечного искупления; Ему также надлежало воскреснуть, иначе Он не смог бы даровать это искупление нам.

(2) Что Иисус есть Мессия. «Сей Иисус, Которого я проповедую вам и Которого я призываю вас принять верой, есть Христос, Помазанник Господень, Которому надлежало прийти в мир. Поэтому вам не следует ожидать кого-то другого, так как Бог словом и делом (таковы два Его способа общения с сынами человеческими) при посредстве Писаний и чудес, а также и дарованием Духа для успешного действия того и другого засвидетельствовал о Нем».

Примечание:

Служителям Евангелия нужно благовествовать об Иисусе. Он должен быть главной темой их проповедей; они должны возвещать людям о Нем.

Об Иисусе мы должны говорить то, что Он - Христос, а потому можно надеяться на то, что Он спасет нас, и также нужно крепко держаться Его.

III. Успех Павла в благовестии в этом месте, ст. 4.

1. Некоторые евреи, вопреки укоренившимся предубеждениям против Христа и Его Благой вести, уверовали и присоединились к Павлу и Силе. Они не только присоединились к ним как друзья и товарищи, но и доверились им как своим духовным наставникам. Они передали себя им, подобно тому наследство передают во владение его законному обладателю (таково значение употребленного здесь слова). Прежде всего они отдали самих себя Господу, а затем и апостолам по воле Божией, 2Кор 8:5. Они оставались верными Павлу и Силе и сопровождали их всюду, куда бы те ни пошли.

Примечание: верующие в Иисуса Христа ищут общения с Его верными служителями и присоединяются к ним.

2. Великое множество благочестивых эллинов и знатных женщин приняли Евангелие. Это были прозелиты врат, праведные среди язычников (как называли их иудеи), которые хотя и не покорились Моисееву закону, все же отвергали идолослужение и разврат, и почитали одного истинного Бога, и не делали ближнему своему зла. Они были oi GEpovoi EMrfvsg - язычниками, поклоняющимися Богу, подобно тому как американских аборигенов, уверовавших во Христа, называют молящимися индейцами. Такие люди допускались евреями к участию в богослужении в синагоге. Из прозелитов уверовало великое множество людей, больше, чем из закоснелых в своих предрассудках иудеев, преданных обрядовому закону. В веру Христову обратилось также немало знатных женщин этого города, благочестивых и религиозных. Об их обращении сказано особо, с тем чтобы показать пример дамам, знатным женщинам, который должен побуждать их во всех обстоятельствах жизни учиться благочестию и покорности силе святой веры Христа. Этот пример показывает, как благоугодны такие качества Богу, как они прославляют Христа и как благотворно они могут влиять на других людей, не говоря уже о пользе для их собственных душ. Несмотря на то что здесь ни слова не сказано о благовестии апостолов фессалоникским идолопоклонникам, апостолы, несомненно, проповедовали им Евангелие и многие слушатели их проповеди обратились к Богу. Более того, именно обращенные язычники, хотя здесь об этом и не говорится прямо, судя по всему, и составили основную часть Фессалоникской церкви, так как Павел обращается к тамошним христианам как к обращенным к Богу от идолов (1Фес 1:9), а обращение от идолов как раз и было результатом первого посещения их апостолами.

IV. Беспокойство, причиняемое Павлу и Силе в Фессалонике. Всюду, где они проповедовали, их обязательно гнали; узы и скорби ожидали их во всех местах. Заметьте:

1. Кто причинял им это зло. То были Иудеи, неуверовавшие и возревновавшие, ст. 5. Иудеи всюду были заклятыми врагами христиан, особенно же христиан из числа обратившихся к Богу евреев, поскольку эти «дезертиры» вызывали у иудеев исключительную ненависть. Посмотрите, какое разделение принес Христос на землю: одни евреи принимали Благую весть, жалели других евреев и молились о тех, кто Благой вести не принял; неуверовавшие же иудеи завидовали верующим и ненавидели их. В своем Первом послании к Фессалоникийцам апостол Павел, указывая на гнев и ненависть, которые испытывали евреи по отношению к благовестникам, называет их наполняющими меру грехов своих. См. 1Фес 2:15,16.

2. Кто служил орудием этого зла. Иудеи употребили для этого некоторых негодных людей, подкупленных и собранных ими; эти самые люди должны были внушать, что город настроен против апостолов. Всякий здравомыслящий человек уважал и высоко ценил апостолов, ни один умный человек не выступил против благовестия, кроме городского отребья, этого сборища негодных людей, преданных всякому нечестию. Тертуллиан, ссылаясь на этих и других противников христианской веры, утверждает, что, в основном, это были худшие представители народа: Tales semper nobis insecutores, injusti, impii, turpes, quos, et ipsi damnare consuestis - Наши гонители - это всегда несправедливые, нечестивые, пакостные люди, которых вы и сами обычно проклинаете (Апология, гл. 5). К славе христианской веры служит то, что ее ненавистники - это в первую очередь некоторые негодные люди, утратившие элементарное понятие о справедливости и добродетели.

3. Какие приемы были употреблены в борьбе против апостолов.

(1) Эти негодные люди возмущали город, поднимали шум с целью возбудить народ и вызвать в нем желание разобраться с апостолами; учиненные ими бесчинства вскоре собрали толпу людей. Посмотрите, кто наводит беду на Израиля: это не верные проповедники Благой вести, а ее враги. Посмотрите, как сатана добивается своей цели: он устраивает городские беспорядки и возмущает человеческие души, чтобы затем «в мутной воде ловить рыбку».

(2) Эти негодные люди приступили к дому Иасона, в котором остановились апостолы, и домогались вывесть их к народу, который прежде был приведен в ярость и настроен против них, чтобы люди, по злому замыслу противников христиан, разорвали апостолов в клочья. Однако такое разбирательство являлось незаконным: если в доме Иасона необходимо было произвести обыск, то сделать это должны были соответствующие лица, и притом по соответствующему предписанию. «Дом человека», было написано в законе, «есть его крепость», так что с яростью обрушиться на дом человека, повергнуть его самого и домашних его в ужас было просто демонстрацией того, до какого произвола может доводить людей дух ожесточения. Если тот или другой человек преступал закон, то для вынесения приговора над преступником были поставлены специальные люди, в обязанность которых входило отправление правосудия; эти самые должностные лица были уполномочены производить следствие и судить виновных; ставить же судей и вместе с тем палачей (как злоумышляли в данном случае иудеи) из среды отребья - значило дать истине преткнуться на площади, сделать из рабов всадников, а из князей пеших, ходящих по земле, то есть попрать справедливость и вознести на престол гнев.

(3) Толпе не удалось схватить апостолов (иудеи хотели расправиться с ними как с бродягами и представили их народу как чужаков, пришедших в их страну соглядатаями, чтобы истощить ее силу и отнять хлеб у ее жителей), и тогда возмущенный народ напал на одного знатного гражданина по имени Иасон, обращенного в христианскую веру еврея, в доме которого остановились апостолы, и повлек его с некоторыми другими братьями к городским правителям. Апостолам посоветовали поскорее уйти, currenti cede furori- отступить перед натиском, так как они считались наиболее опасными для общества. Друзья же апостолов, способные выдержать эту бурю, приготовились принять удар на себя. За благодетеля, за таких благодетелей, какими были апостолы, может быть, кто и решится умереть.

(4) Правителям принесли жалобу на апостолов, в которой последние были охарактеризованы как несносные злодеи; Иасона же обвинили в том, что он принял и приютил в своем доме апостолов (ст. 7), поощрял их и помогал им. Но что за преступление совершили апостолы, если принимать их у себя дома - значило укрывать преступников? Здесь апостолов представили весьма темными личностями с двух сторон, и этого было достаточно, для того чтобы сделать их ненавистными в глазах народа и вредными в глазах властителей, хотя в этом обвинении не было ни тени правды.

Апостолы, будучи врагами общественного порядка, устраивали беспорядки во всяком месте, куда ни приходили. ...Эти всесветные возмутители пришли и сюда... И, действительно, в определенном смысле везде, куда в силе приходит Благая весть, в какое-либо место или в какую-либо душу, происходят такие большие перемены и оказывается такое сильное влияние на ход привычных событий, который тут же меняется на прямо противоположный, что воистину можно сказать: в том месте или в той душе произошел переворот. Однако те негодные люди, называя апостолов всесветными возмутителями, имели в виду совершенно другое, так что их слова были грубой ложью; им хотелось представить благовестников подстрекателями и смутьянами, сеявшими раздор между собратьями, ссорившими ближних, мешавшими торговле и нарушавшими жизненный уклад и порядок всюду, где они ни бывали. Поскольку апостолы призывали народ обратиться от порока к добродетели, от идолов к истинному и живому Богу, от ненависти и зависти к любви и миру, их обвинили в том, что они в этом мире переворачивают все вверх дном, между тем как они переворачивали вверх дном только то, что имело отношение к царству сатаны. Враги апостолов сами возмущали город, а вину за это возложили на апостолов; так точно и Нерон поджег Рим и обвинил в этом христиан. И если верных служителей Христа, даже и кротчайших на земле, представляют в таком извращенном и непристойном свете, то пусть они не видят для себя в этом ничего странного и необычного; чем мы лучше Павла и Силы, которых оскорбляли таким образом? Обвинители кричали: «Они пришли и сюда. Теперь, сделав столько зла, сколько смогли, в других местах, они принесли свою заразу и сюда. Значит, для нас настало время проснуться и подняться против них».

Апостолы, будучи противниками существующего государственного устройства, выражали недовольство властями, их теория и практика были гибельны для монархии и несовместимы с конституцией государства, ст. 7. «И все они поступают против повелений кесаря», не против какого-то конкретного указа, поскольку в Римской империи в то время еще не существовало закона, направленного против христианства, а против самой власти императора издавать указы, «почитая другого царем, Иисуса» , почитая Его не только царем Иудейским, в чем обвинили Самого нашего Спасителя перед Пилатом, но и Господом всех, как назвал Христа Петр в своей первой проповеди, обращенной к язычникам, гл 10:36. И, действительно, как во времена республики, так и впоследствии, уже в годы империи, Римское государство ревниво оберегало свои права от посягательств на них со стороны всякого подвластного ему правителя, принимавшего титул царя, против чего действовал прямой закон. Однако Царство Христа не от мира сего. Несомненно, последователи Христа называли Иисуса Царем, но не земным царем, ибо ни Он не соперничал с императором, ни заповеди Его не противоречили указам императора, а тем Царем, в Царстве Которого законом определено отдавать кесарево кесарю. В учении Христа нет ничего того, что призывало бы его последователей к низложению князей или лишению их исключительных прав. Иудеи, знавшие это прекрасно, кривили душой, когда обвиняли апостолов как государственных преступников. Говорить так иудеям было неприличнее всего, поскольку они ненавидели императора и его государство и желали их гибели, ждали Мессию, Который, согласно их представлениям, должен был, как земной князь, низложить царские троны, и противились Господу Иисусу, так как Он не выступил в таком качестве. Таким образом, больше всего представляли верный Божий народ как врагов императора, опасных для царей и областей, именно те, которые сами являлись imperium in imperio - государством в государстве, то есть властью, не просто соперничавшей с императорской, но и ставившей себя выше ее, чем-то напоминая нынешнюю папскую супрематию.

4. Большое беспокойство, возникшее в городе по причине этих недобрых слухов и разговоров, ст. 8. И встревожили народ и городских начальников, слушавших это. Не имея никаких предубеждений в отношении апостолов и проповедуемого ими учения, городские начальники не видели в их лице никакой опасности для государства и потому готовы были смотреть на делаемое ими сквозь пальцы; когда же клеветники представили апостолов врагами императора, тогда городским начальникам пришлось, из страха перед высшими властями, которых они боялись, заняться расследованием и пресечь деятельность апостолов. Император Клавдий, в руках которого в то время находились бразды правления, был, по описанию Светония, человеком в высшей степени щепетильным и робким, обязывавшим подвластных ему властителей проявлять сугубую бдительность в отношении всего, что представляло хоть какую-нибудь опасность или вызывало хоть какое-то подозрение; поэтому необходимость причинить беспокойство добрым людям пугала городских начальников.

5. Исход этого печального дела. Городские головы и не думали учинять расправы над христианами. Верующие позаботились об апостолах; ускользнув от начальников, апостолы бежали, а Иасона и его друзей осталось только отпустить под залог, ст. 9. Настроить против апостолов городских начальников в Фессалонике оказалось труднее, чем начальников в Филиппах, ибо здешние были разумнее и добрее тамошних, так что, получивши удостоверение от Иасона и прочих, власти призвали братьев к порядку. Что же касается Павла и Силы, то их, возможно, обязали явиться к городским начальникам сразу после того, как только против них будут выдвинуты какие-то конкретные обвинения. Итак, мы находим примеры не только безрассудства и жестокости, но и благоразумия и сдержанности гонителей христианского вероучения; умеренность всегда была добродетелью.

Стихи 10-15 . В этом отрывке повествуется о том, как:

I. Павел и Сила, добравшись до Верии, принялись там благовествовать, ст. 10. До сих пор они трудились в Фессалонике, где основали церковь и где появились братья, способные продолжить труд апостолов. Городские власти и народ не имели против рядовых верующих тех предубеждений, которые они имели против Павла и Силы; и, когда поднялся шторм, апостолы удалились, усмотрев в этом повеление прекратить свою проповедь в одном месте ради проповеди в другом. Раскрывая смысл повеления Христа Своим ученикам: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой», бегство апостолов из Фессалоники означало не желание обезопасить себя («бегите в другой город, чтобы спрятаться там»), а желание продолжить Божье дело («бегите в другой город, чтобы проповедовать там»), к чему апостолов побуждало следующее обетование Господа: «...не успеете обойти городов Израилевых, как придет Сын Человеческий» (Мф 10:23). Так из ядущего вышло ядомое и сатану поразило собственное его оружие; гонением, воздвигнутым на апостолов, диавол рассчитывал остановить ход благовествования, однако эти обстоятельства только содействовали распространению Благой вести. Рассмотрим здесь:

1. Помощь братьев, оказанная Павлу и Силе после получения ими известия о составленном против них заговоре. Верующие немедленно ночью отправили их тайно в Верию. Для новообращенных подобные обстоятельства не могли быть неожиданностью. «Ибо мы и тогда, как были у вас, - писал им Павел (1Фес 3:4), - когда пришли к вам в первый раз, предсказывали вам, что будем страдать, как и случилось, и вы знаете». По всей видимости, Павел и Сила остались бы в Фессалонике, чтобы открытым лицом встретить бурю, если бы братья не позаботились об их побеге; однако верующие решили, что лучше им лишиться духовной помощи апостолов, чем подвергнуть опасности их жизнь, которая была не так дорога самим апостолам, как была дорога их друзьям. Отправили их под покровом ночи, как будто бы апостолы были злоумышленниками.

2. Неутомимость апостолов, проявленная на деле. Апостолов вынудили бежать из Фессалоники, однако они бежали не от служения Христу. Немедленно по прибытии в Верию апостолы пошли в синагогу Иудейскую и предстали там перед народом. Хотя иудеи из Фессалоники и повели себя как злейшие враги апостолов и иудеи из Верии, надо полагать, могли оказаться не меньшими врагами, апостолы не видели основания для того, чтобы не засвидетельствовать иудеям своего почтения ни в качестве отместки за нанесенные апостолам раны, ни по причине страха перед новыми страданиями. «Если иудеи не желают исполнить свой долг перед нами, - рассуждали апостолы, - то это не означает, что у нас есть основание не исполнить своего долга перед иудеями».

II. Верийские иудеи оказались добронравными, ст. 11. Здешние были благомысленнее Фессалоникских... Иудеи из Верийской синагоги были более расположены к принятию Евангелия, чем иудеи из Фессалоникской синагоги. Здешние были не до такой степени фанатичными и не до такой степени настроенными против благовестия, как тамошние. Иудеи из Верийской синагоги были не настолько раздражены и злонравны, как те; первые были благомысленнее, йууотро благороднее вторых.

1. Верийские иудеи мыслили свободнее и были более открытыми для обличений совести, они больше стремились прислушиваться к голосу разума, соглашаться с его доводами и принимать то мнение, которое представлялось истинным, даже если новая точка зрения противоречила их прежнему убеждению. Вот что значит быть более благомысленным.

2. Они были более благонравны, не так угрюмы, замкнуты и сварливы в своих отношениях с теми, кто был не согласен с их мнениями. Готовые объединяться с теми, с кем силой истины они сходились во взглядах, верийские иудеи в то же время с любовью относились к тем, с кем считали необходимым расходиться во мнениях. Вот в чем заключалось благомыслие здешних иудеев. Как не составляли они ни на чем не основанных суждений о Благой вести, так не завидовали они и благовествующим, как это делали иудеи из Фессалоники, но, напротив, проявляли великодушие и открыто, беспристрастно и не разделяясь на различные партии выслушивали Евангелие и его проповедников; ибо:

(1) ...Они приняли слово со всем усердием... Они стремились выслушать его, сразу понимая его значение, и не отворачивались от истины. Они внимали тому, что говорил Павел, подобно Лидии, и радушно принимали слышанное слово. Они не перечили слову Божьему, не искали в нем ошибок и не придирались к Его проповедникам; напротив, они принимали Благую весть и правильно понимали все, о чем им возвещалось. Вот в чем здешние иудеи были благомысленнее Фессалоникских; эти действовали в одном духе и ходили одними путями с обращенными в веру из местных язычников, о которых сказано, что они обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному, 1Фес 1:6-9. Вот в чем состояло их подлинное благомыслие. Евреи гордились своим происхождением от Авраама, считали себя благородными и думали о себе что они самые благомысленные люди на свете. Здесь же сказано, кто из евреев на самом деле был более благомысленным и благородным: более благомысленным и благородным среди них был тот, кто был более расположен к принятию Благой вести, кто подавлял в себе гордые и тщеславные помыслы, пленяя их в послушание Христу. Такие люди были более всего благомысленными и, так сказать, более всего благовоспитанными. Nobilitas sola est atque unica virtus - добродетель и набожность составляют истинное благородство, настоящую славу, а без этих двух качеств stemmata quid prosunt? - чего стоит генеалогия и пышные титулы?

(2) ...Они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так... Их готовность принять Евангелие не означала, что они все принимали на веру безоговорочно, никак нет. Павел разубеждал верийских иудеев с помощью Писаний, ссылаясь на Ветхий Завет для подтверждения своих слов, и они исследовали Писания, искали тексты, на которые ссылался Павел, вчитывались, вникая в смысл написанного, сопоставляли одни места Писаний с другими, для того чтобы убедиться, что выводы Павла, основанные на этих текстах, просты и правильны, а подкрепляющая их аргументация, соответственно, достоверна и обоснованна. Заметьте:

Учение Христа не боится тщательного разбора. Когда мы защищаем Благую весть, нам больше всего хочется, чтобы люди не заявляли: «Это не так» - прежде, чем они исследует слово Божье без предубеждений и пристрастий и узнают на самом деле, так ли это или не так.

Новый Завет нужно разбирать с помощью Ветхого. Евреи приняли Ветхий Завет, но те, кто принял его, при условии верного его толкования, не могут пройти мимо достаточных оснований для принятия Нового Завета, поскольку все пророчества и обетования Ветхого Завета они видят полностью и в точности сбывшимися в Новом Завете.

Читающим и принимающим Писания необходимо их исследовать (Иоан 5:39), изучать, прилагать усилия в их разборе - как с целью обнаружить истину, заключенную в них, и не заблуждаться в Писании и таким образом избегнуть многих ошибок или же отказаться от своих неправильных пониманий, так и с целью познать всю истину, заключенную в них, и не довольствоваться поверхностными знаниями о Боге и пребыванием во внешних дворах Писаний, но больше познавать открывающийся в них ум Господень.

Исследовать Писания нужно всякий день. Слышавшие слово Божие в синагоге в день субботний не считали для себя достаточным заниматься исследованием Писаний один раз в неделю, но разбирали Писания каждый день, чтобы извлечь наибольшую пользу из того, что им довелось услышать в прошедшую субботу, и приготовиться к тому, что им предстоит услышать в следующую субботу.

Проявляет благомыслие и находится на верном пути тот, кто принимает Писания за непреложную истину и мерило и потому ищет в Писаниях совета. Кто правильно разбирает Библию и поучается в ней день и ночь, тот исполняется благомыслием, утверждается в благих взглядах и сообразуется с благими целями и задачами. Таковые благомысленнее.

III. Благовестие в Верии принесло добрый плод и имело ожидаемые результаты. Так как людские сердца уже были приготовлены к принятию Евангелия, многое происходило неожиданно, ст.12. 1. Немалое число евреев обратилось к Христу. В Фессалонике уверовали только некоторые из них (ст. 4), тогда как в Верии, где евреи принимали слово Божье без предубеждений, обратившихся из них к Богу было намного больше, чем в Фессалонике.

Примечание: Бог посылает благодать тем, кого Он вначале склоняет к тому, чтобы прилежно пользоваться ее средствами, особенно же разбором Писаний. 2. Немалое число также и эллинов, язычников, уверовало во Христа, как из еллинских почетных женщин, то есть знатных дам, так и из мужчин немало, которые, надо полагать, занимали самое высокое положение в обществе, так как они упомянуты здесь наряду с почетными женщинами. Первыми приняли Благую весть женщины, которые затем убедили сделать то же и своих мужей. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1Кор 7:16).

IV. Павла и Силу в Верии начали гнать противники Евангелия, и Павлу пришлось покинуть город.

1. Смуту затеяли Фессалоникские Иудеи после того, как узнали, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие (так как зависть и ревность быстро разносят известия), и здешних иудеев нельзя назвать закоренелыми врагами благовестия, какими были тамошние иудеи. Последние же пришли в Верию, для того чтобы перевернуть мир с ног на голову и, возмущая народ, настроить его против благовестников. Эти гонители словно бы имели поручение от князя тьмы ходить из одного места в другое и противостоять Благой вести, подобно тому как апостолы имели поручение ходить и благовествовать. Выше мы читали повествование о том, как евреи из Антиохии и Иконии пришли в Листру, для того чтобы настроить народ против апостолов, гл 14:19. Посмотрите, с какой неутомимостью прислужники сатаны готовы чинить препятствия благовествованию Христову и спасению душ людей. Вот пример вражды, положенной между семенем змея и семенем жены; стоит ли тогда удивляться тому, что противники Благой вести устраивают гонения на служителей Христа также и за пределами своего обитания.

2. С возникшим противлением гонителей был связан и переход Павла в Афины. Пытаясь погасить зажженный Христом Божий огонь, гонители тем самым только распространяли его еще дальше и еще быстрее. В Верии Павел пробыл довольно долго и был настолько успешен в своем деле, что в городе нашлись братья, здравомыслящие и благоразумные христиане, которые в подтверждение этих своих качеств приняли самое живое участие в оказании помощи Павлу, ст. 14. Эти братья узнали о приближении враждебно настроенных против Павла и подстрекающих против него народ фессалоникских иудеев, и потому они, опасаясь, как бы чего не вышло, без всякого промедления тотчас отпустили Павла, так как прежде всего гонители хотели расправиться именно с ним. Братья надеялись, что уход Павла успокоит фессалоникских иудеев; между тем в городе остались Сила и Тимофей, способные теперь, когда Павел уже положил начало, продолжить его дело без риска для жизни самого апостола. Как полагают, братья отпустили Павла дойти до моря или как будто идущего к морю (как понимаем это место Писания мы) - ёшд тпу ваАаааау. Павел вышел из Верии по дороге, ведущей к морю, чтобы иудеи, осведомившись о нем, посчитали, что он ушел уже слишком далеко. Сам же апостол отправился по суше в Афины, и в этом не было никакого обмана. Сопровождавшие Павла (будучи его проводниками и телохранителями, ведь Павел был пришлец в их стране, где у него было много врагов) проводили его до Афин. Дух Божий, побуждая Павлов дух, направил его стопы в этот знаменитый город, славившийся своим могуществом и владычеством в прошлом, когда афинская демократия соперничала со спартанской, и своей ученостью в недалеком будущем когда в этот город приходили набираться учености. Желающие учительствовать шли в Афины, чтобы показать свою ученость. По сути дела, этот город являлся крупным университетом, и множество людей со всего света устремлялось в него. Павел, посланный сюда для того, чтобы больше распространить свет евангельского просвещения, не постыдился и не побоялся появиться в среде языческих мудрецов и проповедовать им Христа распятого, хотя и прекрасно знал, что для греков слово о кресте было безумием, а для иудеев - соблазном. 3. Павел приказал Силе и Тимофею, чтобы они скорее пришли к нему в Афины, то ли потому, что здесь появилась возможность послужить добрым делом, то ли потому, что апостол страдал и унывал от одиночества, не имея в этом городе друзей или знакомых. Тем не менее, как бы сильно ни желал Павел скорейшего прихода к нему своих сотрудников, он повелел Тимофею пройти по Фессалонике, для того чтобы впоследствии доложить о положении дел в тамошней церкви. Апостол говорит об этом: «...мы восхотели остаться в Афинах одни, и послали Тимофея... чтобы утвердить вас...» (1Фес 3:1,2).

Стихи 16-21 . Сведущий человек, знающий и любящий античную философию, был бы, вероятно, очень доволен, оказавшись в Афинах, куда теперь пришел Павел, в месте, служащем средоточием различных философских школ и течений, и, наверное, поставил бы перед их представителями множество вопросов, возбуждающих любопытство, желая разобраться в историческом наследии древнегреческой философии. Однако Павел, получивший лучшее по тем временам образование, человек деятельный и проворный, такой целью не задавался. Его ум занимали другие мысли: апостол думал не о том, чтобы научиться афинской философии, в которой он учил видеть лишь пустое обольщение, будучи сам несравненно выше ее (Кол 2:8), а о том, чтобы заняться делом Божьим, обнаружить религиозные бесчинства язычников и обратить чтящих идолов от сатаны, в них пребывающего, к почитанию Бога живого и истинного во Христе.

I. Впечатление, произведенное на Павла отвратительным невежеством и суеверием афинян, ст. 16. Заметьте:

1. Приведенное здесь описание Афин. Город был полон идолов. Эти слова повторяют описания языческих авторов, свидетельствующих о том, что идолов в Афинах было больше, чем в остальной части Греции, и что священных праздников в этом городе отмечалось вдвое больше, чем в других местах. Какими бы чуждыми ни были предлагаемые афинянам боги, их принимали, возводили в честь них храмы и жертвенники, так что богов у них было почти столько же, сколько и людей, facilius possis deum quam hominem invenire. Даже после того, как Римская империя стала христианским государством, Афины по-прежнему неисправимо предавались идолослужению, и все религиозные постановления христианских императоров не могли искоренить идолопоклонство до тех самых пор, пока внезапное вторжение готтов не истребило этого места до того, что от него почти ничего не осталось. Обращает на себя внимание тот факт, что всюду, где процветает человеческое учение, преизбыточествует и служение идолам, причем настолько бессмысленное и нелепое, что на память приходят слова апостола, подтверждающие истину о том, что, называя себя мудрыми, они обезумели (Рим 1:22) и более всех остальных осуетились в умствованиях своих. Ибо... мир своею мудростью не познал Бога... (1Кор 1:21). Афиняне могли обоснованно выступать против многобожия и идолопоклонства, но, несмотря на это, по всей видимости, те из них, которые притязали на звание величайших мудрецов, являлись в то же время величайшими рабами идолов: вот как нуждались Афины в божественном откровении во Христе.

2. Негодование Павла при виде такого идолопоклонства. Он не хотел открыто проповедовать в городе до тех пор, пока Сила и Тимофей не придут к нему, поскольку при устах двух или трех свидетелей подтверждается всякое слово. Сказано, что он возмутился духом. Сердце апостола переполняла не только ревность о славе Божьей, которую в Афинах воздавали идолам, свидетелем чего стал Павел, но и сострадание к людским душам, которые были порабощены служением сатане, уловившему их в свою волю. Наблюдая за жизнью этих богоотступников, Павел сокрушался сердцем, и им овладевал ужас. Апостол вознегодовал на языческих жрецов, которые вели народ бесчисленными путями идолослужения, и на языческих философов, которые хорошо знали об этом нечестии, но никогда не выступали за истину, а напротив, всегда плыли по течению вместе со всеми.

II. Слово, с которым выступил Павел против поклонения идолам, а также его попытки изложить афинянам истину. Как отмечает Уитсиус (Witsius), в пылу гнева Павел не врывался в языческие храмы, не сносил находившихся в них статуй, идолов и икон, не разбивал их алтарей и не бросал вызова их жрецам; он не бегал по улицам с криками: «Вы все рабы диавола», хотя это была правда; Павел соблюдал правила приличия и держал себя в установленных рамках, делая лишь то, что было достойно благоразумного человека.

1. Он пошел в синагогу Иудейскую, и (хотя иудеи и выступали врагами веры Христовой, они все же не поклонялись идолам) объединился с ними в том, что между ним и ими было добрым, и воспользовался у них предоставленной ему возможностью рассуждать о Христе, ст. 17. Павел рассуждал с Иудеями, справедливо обличал их и спрашивал их о том, как они могут объяснить свое ожидание Мессии и одновременно нежелание принять Иисуса. В иудейской синагоге он встречался с благочестивыми людьми, которые, отвергая языческие храмы, находили покой в синагоге, и рассуждал с ними с целью привести их в христианскую церковь, которой синагога была только преддверием.

2. Павел общался со всяким человеком, ставившим перед ним вопросы исповедания веры. Апостол рассуждал ежедневно, всякий раз, когда предоставлялась для этого возможность, на площади iv th dyopa, на рынке или на торжище, со всеми встречающимися, то есть с теми с кем ему приходилось общаться и кто, будучи безбожниками, никогда не пришел бы в синагогу. Ревностные защитники дела Христова готовы отстаивать его всегда, при любых обстоятельствах и в любом обществе. Служителям Христовым не прилично думать, что достаточно раз в неделю сказать доброе слово в защиту Евангелия, ибо им прилично свидетельствовать о Христе и чествовать Его всякий день перед всяким встречным.

III. Вопросы, заданные некоторыми философами касательно учения, которое проповедовал Павел. Заметьте:

1. С кем встретился Павел, кто спорил с ним и выступил против него. ...Он рассуждал... (или, лучше сказать, спорил) на площади со встречающимися. Многие не обращали на Павла никакого внимания, пренебрегали им и даже не задумывались над тем, что он говорил. И все же среди слушавших апостола нашлись философы, которые посчитали его высказывания интересными, хотя собственные убеждения этих философов были совершенно противны христианскому вероучению.

(1) Эпикурейцы, которые представляли Бога вполне похожим на самих себя, неосновательных, апатичных существ, безответственных, беззаботных и не проводящих различия между добром и злом. Они и мысли не допускали о том, что Бог сотворил весь мир и с тех пор управляет им или что человек должен поступать по совести, когда он говорит или делает что-либо, причем поступать так не под страхом наказания и не в ожидании награды; другими словами, в представлениях эпикурейцев можно было обнаружить все либеральные и безбожные понимания, против которых выступает христианское вероучение. Эпикурейцы предавались чувственным удовольствиям, находя в них блаженство, в то время как Христос учит нас прежде всего отвергнуть свое «я».

(2) Стоики, которые считали себя равно блаженными Богу, предаваясь гордости житейской в такой же мере, в какой эпикурейцы предавались похоти плоти и похоти очей. Добродетельный человек, по мнению стоиков, был не ниже Бога; более того, по выражению Сенеки, esse aliquid quo sapiens antecedat Deum -есть нечто, в чем человек превосходит Бога. Такие понимания совершенно чужды христианской вере, которая учит отрекаться от себя и смиряться, избавляться от гордости и самонадеянности, которая учит тому, что Христос для нас есть все во всем.

2. Какое мнение сложилось у них о Павле. Их мнение было по существу таким же, какое в свое время высказывали о Христе, ст. 18.

(1) Одни говорили, что он суеслов, считая, что Павел говорил нечто сумбурное первое, что приходило ему в голову, говорил так, как говорит человек с больным воображением. Что хочет сказать этот суеслов? О алрИоАоуод обтод - сей словесный мот, говорящий пустое, или басни, или крохобор. По мнению критиков, выделенное словосочетание обозначает пташку, не представляющую никакой ценности ни на вертеле, ни в клетке, пташку, которая клюет где придется, в поле или близ дороги, и прыгает то там, то сям, дабы найти себе пропитание - avicula parva quae semina in triviis dispersa colligere solet; с этим довольно жалким и презренным существом они и сравнили Павла, думая, что он бродит от места к месту и выступает с речами, чтобы добыть себе на пропитание одну драхму там, одну драхму здесь, подобно птахе, клюющей где попало. Его приняли за праздношатающегося, разглядев в апостоле что-то вроде уличного музыканта.

(2) Иные говорили, что Павел проповедует о чужих божествах, считая, что он просто хотел показаться перед ними. И коль скоро Павел проповедовал о чужих божествах, то, конечно же, лучшего места для подобной проповеди, чем Афины, просто не существовало. Павел не предлагал никаких новых богов, как многие другие, ни прямо, ни косвенно; слушавшим же его казалось, что именно этим он и занимался, причем и прямо, и косвенно, ведь он благовествовал им Иисуса и воскресение. Едва появившись в их среде, апостол говорил об одном и том же, играя на двух струнах, и в самом деле являющихся важнейшими догмами христианства: Павел проповедовал им о Христе и о вечном бытии - о Христе как нашем пути и о небе как нашей цели. И, хотя Павел не называл то и другое богами, они считали, что Павлу хотелось заставить их думать именно так. Tdv Irjaouv кт rrjv dvdaraaiv- если Иисуса они приняли за нового бога, то dvdaraaig - воскресение они приняли за новую богиню. Афиняне не смогли оценить преимущества христианского вероучения, так как воспринимали его на своем, языческом, языке, считая, что вера во Христа Иисуса и ожидание воскресения суть служение каким-то новым бесам.

3. Предложение афинян выслушать Павла, не стесняя его правилами и не ограничивая его во времени, выслушать учтиво и в присутствии большого числа слушателей, ст. 19, 20. Афиняне слышали проповедуемое Павлом учение в отрывках и теперь желали получить о нем полное представление.

(1) Афиняне отнеслись к христианскому вероучению как к чему-то чуждому и странному, отличному от основ той философии, которую в Афинах преподавали и исповедовали веками. «Ты проповедуешь новое учение, - говорили люди, смысла и значения которого мы не понимаем. Что-то странное ты влагаешь в уши наши, то, о чем раньше мы никогда не слышали, и потому не знаем, что с этим новым учением делать». Отсюда следует, что среди всего множества научной литературы, какая имелась в Афинах, не нашлось книг Моисея и пророков (или же их книги имелись в свободном доступе, но на них никто не обращал внимания), иначе бы проповедь Христова учения не была для афинян новой и необычной. Только одна Книга в целом мире книг является богодухновенной, но именно в ее учении языческие философы были несведущи - в учении той самой Книги, которая, окажи они ей достойное почтение, уже с первых своих строк прекратила бы их не имеющий конца спор о происхождении вселенной.

(2) Афиняне желали ближе познакомиться с этим новым учением, но лишь потому, что оно было для них совершенно новым и необычным. «Можем ли мы знать, что это за новое учение? То есть, не содержится ли оно в глубокой тайне (как тайные обряды других богов)? Если нет, то мы с удовольствием тебя послушаем. Расскажи нам, что это такое, чтобы нам вынести о нем свое суждение». Это было справедливое желание: философам прилично, прежде чем принять какое-нибудь новое учение, исследовать его; так что афиняне выказали подлинную объективность, ибо не стали критиковать новое учение, не составив о нем прежде собственного мнения.

(3) Куда афиняне привели Павла для публичного оглашения им своего учения. Это место называлось ареопаг, или, дословно (ст. 22), холм Ареса. На этом месте в древних Афинах располагался орган власти, или ратуша, где городские начальники собирались для решения общественных дел и где действовали судебные органы. Это место походило на амфитеатр в университете или в школах, в которых образованные люди обсуждали насущные вопросы. Суд, творимый ареопагом, славился справедливостью, и потому к нему обращались с исками со всех концов страны; всякий человек, отвергавший то или иное божество, подлежал суду в ареопаге. Из истории известно, что Диагор Милосский был приговорен ареопагом к смерти как атеист, презирающий божества; никакой новый бог не допускался в сонм богов без санкции ареопага. Вот куда привели Павла для испытания его в качестве возможного преступника.

4. Общая характеристика, данная Павлом афинянам, ст. 21. Афиняне же, то есть уроженцы этих мест и все живущие у них иностранные учащиеся, ни в чем охотнее не про водили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое. Отсюда становится ясно, что в учении Павла афинян привлекала не благость этого учения, а его новизна. Оценка, данная здесь афинянам, весьма прискорбна, и тем не менее многие люди так походят на афинян.

(1) Все живущие в Афинах являлись сторонниками речевого общения. Апостол Павел побуждал своего ученика заниматься чтением и размышлением (1Тим 4:13,15), а эти люди презирали старомодные способы приобретения знаний, предпочитая познавать, говоря и слушая. Воистину, доброе общение чрезвычайно полезно, ибо способно шлифовать глубокие познания человека; познания же, приобретенные в одних только дискуссиях, всегда страдают поверхностностью и внешней эффектностью в ущерб основательности.

(2) Афиняне сходили с ума от новизны, им хотелось говорить и слушать что-нибудь новое. Они были привержены новым философским идеям и системам, новым формам государственного управления и политического устройства, в религии - новым богам, приходившим от соседей (Втор 32:17), новые демонам, новомодным кумирам и жертвенникам (4Цар 16:10);

по своей сути афиняне были мятежниками. Афинский оратор Демосфен, их соотечественник, задолго до этого в одной из своих филиппик обвинял афинян в том, что главным вопросом, звучавшим на площади или же там, где они обыкновенно собирались, был вопрос: si ti Аеуетш veojtepov- есть ли какая новость?

(3) Афиняне совали нос в чужие дела и не думали о своих собственных. Болтуны - это всегда икидные люди, 1Тим 5:13.

(4) Афиняне ни в чем охотнее не проводили время, чем в пустых разговорах и, по всей видимости, не ценили своего времени, если проводили его таким образом. Время драгоценно, поэтому люди должны стараться тратить его разумно, ибо от времени зависит вечность; время устремляется в вечность, однако основная его масса уходит на пустые разговоры. Время от времени нужно говорить или слушать о том, как Промысел Божий проявляет себя в отношении нашего или чужого народа, наших ближних и друзей; но проводить свое время в праздной болтовне со сплетниками - значит менять драгоценность на безделицу.

Стихи 22-31 . В этом отрывке излагается проповедь Павла в Афинах. До сих пор мы читали разные проповеди апостолов, обращенные к евреям или к язычникам, которые так или иначе знали и почитали ветхозаветные Писания, поклоняясь истинному и живому Богу. Все эти проповеди открывали и доказывали, что Иисус есть Христос; здесь же мы находим проповедь, обращенную к язычникам, которые поклонялись ложным богам, живя в мире без истинного Бога; таким образом, цель рассуждений апостола в кругу таких язычников была совершенно иной. В первом случае, опираясь на пророчества и чудеса, необходимо было вести аудиторию к познанию Искупителя и к вере в Него; во втором - следовало указать язычникам на непрекращающееся попечение Бога о Своем творении и таким образом обратить их к познанию Творца и к служению Ему. Упоминание об одном из выступлений подобного рода мы уже встречали (гл 14:15), когда речь шла о выступлении апостолов в Листрах перед варварами, обожествившими проповедников. Здесь же записана проповедь Павла, произнесенная им перед более требовательной аудиторией афинских варваров, поэтому-то она так восхитительно приспособлена к особенностям данной аудитории и отвечает цели, поставленной перед собой апостолом.

I. Павел утверждает, что цель и задача его выступления заключается в том, чтобы привести их к познанию Бога живого и истинного как единственного и верного объекта их поклонения. Здесь он обязуется положить основание и наставить своих слушателей в важнейшем законе всего вероисповедания, а именно в том, что Бог есть и что этот Бог един. Когда апостол проповедовал против многобожия, которое его слушатели исповедовали, он и не помышлял о том, чтобы склонить их к безбожию, ибо апостол желал привлечь их к служению истинному Божеству. Сократа, разоблачавшего языческое идолослужение, этот самый ареопаг осудил и приговорил к смертной казни не просто потому, что тот не почитал за богов тех, кого почитал за таковых весь город, но и потому еще, что тот проповедовал новых демонов; в том же самом обвинили и Павла. Теперь апостол молча принимает первую часть обвинения, но при этом выступает против второй, заявляя, что не ищет повода проповедовать им новых богов, так как намерен привести их к познанию единого Бога, Ветхого днями. Итак:

1. Павел доказывает, что в этом вопросе его слушатели нуждаются в наставлении, ибо афиняне утратили познание истинного Бога, своего Творца, поклоняясь ложным богам, которых сами же и сотворили (Deos qui rogat ille facit - Поклоняющийся богам творит их.). «...По всему вижу я, - говорит апостол, - что вы как бы особенно набожны...» Павел обвиняет афинян в том, что они воздают славу, которой достоин один только Бог, другим; в том, что они страшатся демонов и служат им, этим духам, которые, согласно представлениям афинян, обитают в изображениях, которым афиняне поклонялись. «Настало время открыть вам, увеличивающим число божеств активнее всех окрестных народов и связывающим с вашим идолослужением всякое ваше дело, что есть только один Бог. Вы как-то особенно набожны» - SEiaiSaiovEGTEpoug, «вы с легкостью принимаете все, что приходит к вам под видом вероисповедания, но это только все больше и больше извращает вашу набожность. Я же несу вам то, что пробудит в вас страх Божий». Соседние народы хвалили афинян за многобожие и называли их людьми благочестивыми, Павел же за то же самое обвиняет их. Однако посмотрите, как замечательно апостол смягчает, а не усугубляет вынесенный им приговор, чтобы не настроить против себя своих слушателей. Он употребляет слово, которое афинянами воспринималось положительно: «Во всяком случае, вы не просто религиозны, - говорит им Павел (так понимают это место некоторые). - Вы по-своему особенно набожны». Если же толковать это слово в отрицательном смысле, то все выражение в целом все же носит смягчающий оттенок. «Вы как бы» (щ) «набожны в большей мере, чем вам следует», причем Павел говорит только на основании того, что увидел он сам: быреы - я вижу это, я замечаю это. Афиняне обвинили Павла в том, что он проповедует им новых демонов. «Никак нет, - говорит апостол, - демонов у вас и своих достаточно. Я не собираюсь увеличивать их число».

2. Павел доказывает, что афиняне сами дали ему законное право проповедовать им единого, истинного Бога, установив Ему жертвенник, на котором было написано: «неведомому Богу», из чего неизбежно следует то, что Бог, Который до сих пор остается для них неведомым Богом, действительно существует. И печально, что Афинам, городу, который, как считали, не имел себе равных в области познания, истинный Бог оставался неведом и был единственным Богом, Которого афиняне не знали. «Поэтому приветствуйте Павла, ведь он пришел проповедовать вам того самого Бога, Которому вы молча жалуетесь, что не знаете Его». Тогда и только тогда, когда до нас доходит, что мы несовершенны и нищи духом, Евангелие поднимает нас вновь и ведет дальше.

(1) Некоторые предположения ученых о жертвеннике, посвященном неведомому Богу.

Одни понимают эту надпись так: Богу Чья слава должна оставаться неведомой; при этом они подразумевают иудейского Бога, имя Которого было неведомо, а сущность - неисследима. Вероятно, они слышали от иудеев и знали из Писаний, что есть Бог Израилев, Который представлялся им выше всех богов и в то же самое время был Богом сокровенным, скрывающим Себя от глаз людей, Ис 45:15. Варвары называли иудейского Бога Deus incertus, incertum Mosis Numen - неизвестным Богом, неведомым Богом Моисеевым, Богом безымянным. «Сего-то, - говорит Павел, - Бога, Которого нельзя найти исследованием и совершенно постигнуть, я проповедую вам».

Другие считают, что эту надпись следует понимать так: Богу, Которого мы к своему несчастью не ведаем, из чего следует, что познание этого Бога пошло бы афинянам на пользу. Рассказывают, что однажды, когда по причине моровой язвы свирепствовавшей в Афинах, народ приносил жертвы всем своим богам, сначала одним, а затем другим, поступило предложение отпустить на волю несколько овец и там, где они прилягут, устроить жертвенник тсо npoarjKOVTi вш – истинному Богу, то есть тому Богу, Который один способен остановить эту чуму. Тогда афиняне, не знавшие имени этого Бога, сделали следующую надпись: «неведомому Богу». Другие из числа лучших греческих историков утверждают, что у афинян было множество жертвенников с надписями: Богам Азии, Европы и Африки - неведомому Богу, а в некоторых ближних странах, согласно Лукиану, существовал обычай клясться Богом, Который неведом Афинам.

(2) Заметьте, как сдержанно Павел упоминает об этом факте. Чтобы не быть принятым за соглядатая или человека, вторгающегося в тайные обряды афинян больше, чем положено иностранцу, апостол говорит, что заметил этот жертвенник, проходя и осматривая их святыни, то есть места поклонений. Так как афиняне служили своим богам открыто, Павел не мог не обратить внимания на их богослужения; по этой же самой причине апостолу было вполне прилично говорить о своих наблюдениях за тем, как афиняне исповедают свою веру. Посмотрите, как умело и остроумно Павел отталкивается от этого факта для того, чтобы перейти к рассуждению об истинном Боге.

Павел говорит афинянам, что они уже поклоняются Богу, Которого он проповедует, поэтому назвать апостола проповедником новых или чуждых богов они не могут: «Вы зависите от Него, и Он пользуется вашим почтением».

Афиняне поклонялись этому Богу, сами того не ведая, и это было к стыду их, славящихся на весь мир своими познаниями. «Вот, - говорит Павел, - я сниму с вас это поношение, чтобы вы осознанно поклонялись Тому, Кому сейчас поклоняетесь неосознанно. На смену вашей слепой набожности должно прийти ваше разумное служение, чтобы вам не поклоняться тому, чего вы не знаете».

II. Павел вновь излагает свое учение о едином живом и истинном Боге, в основу которого апостол положил непрекращающееся попечение Бога о всем Своем творении. «Бог, Которому я призываю вас поклоняться как единственному Богу, есть Бог, сотворивший мир и управляющий им; и, разбирая очевидные свидетельства этого, вы придете к осознанию того, что существует невидимое Бытие, и удостоверитесь в вечной силе Его и Божестве». Все язычники, и в особенности афиняне, в своей религиозной практике чаще всего прислушивались к голосу не своих мудрецов, многие из которых совершенно недвусмысленно и верно учили о едином, верховном Numen, о Его безграничных совершенствах, вселенском промысле и абсолютном суверенитете (о чем свидетельствуют сочинения Платона и много позже труды Цицерона), а своих стихотворцев и певцов с их досужими вымыслами. Если произведения Гомера являют собой свод языческих верований и, даже более того, демонологию, то этого нельзя сказать о сочинениях Платона. Таким образом, афиняне смиренно принимали учение о демонах и опирались на него в своих умозрительных рассуждениях, спорили о нем между собой и наставляли в нем своих учеников. При этом они никогда не направляли, как следует, своих рассуждений против служения идолам: так мало они знали о них и так мало они впечатлялись ими! Более того, афиняне впали в религиозные предрассудки своего отечества, полагая, что только так им и следует поступать. Eamus ad communem erorem Будем держаться общего заблуждения. Итак, Павел прежде всего хочет перестроить философию афинян (исправить ее заблуждения) и преподать им верные понятия о едином живом и истинном Боге, чтобы затем дальше повести афинян по пути реформирования их богослужения, о чем они даже и не помышляли, и таким образом увести их от многобожия и идолослужения. Посмотрите, как высоко Павел высказывается здесь о Боге, Которому служит сам, и как он желает, чтобы Ему служили также и афиняне.

1. Он есть Бог, сотворивший мир и все, что в нем; Он есть Бог всемогущий, Творец неба и земли. Эти положения принимались многими философами; вместе с тем, философы из школы Аристотеля отрицали эти истины, утверждая, что «мир существовал вечно, все всегда происходило из вечности и все всегда было таким же, как теперь». Философы из школы Эпикура воображали, будто «этот мир состоит из случайного скопления атомов, которые, находясь в непрестанном движении, в конце концов случайно выстроились в ныне существующий порядок». Выступая против таких представлений, Павел утверждает, что Бог в начале времени сотворил мир и все, что в нем, Своей безграничной силой по замыслу Своей безграничной Мудрости, причем первоначалом мира была не вечная материя, как представлялось им, а вечный Дух.

2. Поэтому Он есть Господь неба и земли - вседержавный Владыка и Господин всякой твари, сил, сокровищ вышнего и дольнего миров, как материальных, так и духовных, как зримых, так и незримых. Вот что следует из того факта, что Он сотворил небо и землю. Он создал все и потому может располагать всем. Бог как Творец, дающий начало всякому бытию, бесспорно, является и суверенным Законодателем.

3. Он есть Творец всего человечества, на что указывается особо, ст. 26. ...От одной крови Он произвел весь род человеческий... Он является Творцом первого человека, Творцом всякого человека, Творцом человеческого тела и Отцом человеческого духа. Он произвел весь род человеческий, не только всякого человека во всяком народе, но и всякий народ как таковой; Он произвел народы, и Он же побуждает их объединяться в сообщества для выживания и общего блага. Он произвел все народы от одной крови, от одного человеческого естества. ...Он создал сердца всех их... Происходящие от одного общего предка Адама (то же справедливо и в отношении Ноя), все люди являются родственниками друг другу по плоти и потому способны любить и помогать друг другу как ближние и как братья. Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? (Мал 2:10). Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, которую, будучи милосердным Благодетелем, Он дал во всей полноте сынам человеческим. Он произвел их на свет не для того, чтобы все они жили в одном месте, а для того, чтобы они рассеялись по всей земле; вот почему ни одному народу не дано права презирать любой другой народ, хотя именно так и поступали греки. Однако так быть не должно, потому что люди, рассеявшиеся по всему лицу земли, происходят от одной крови. Афиняне гордились своим происхождением от своей земли и называли себя аборигенами, то есть не считали себя кровными родственниками иных народов. Именно эти представления, продиктованные гордыней, апостол и опровергает здесь.

4. Он есть великий Благодетель всякой твари, ст. 25. ... Сам дая всему жизнь и дыхание и все... Бог не только вдунул в лице первого человека дыхание жизни, но и не устает подавать Свое дыхание всякому человеку. Он дает человеку душу и творит дух человека внутри его. Призвав к бытию, Бог не просто подает нам дыхание жизни, а постоянно поддерживает нашу жизнь. Провидение поддерживает всякую тварь. Он сохраняет душе нашей жизнь; дыхание отлетает от нас всякий миг, но уже в следующий миг Благодетель возвращает нам дыхание, ибо Ему принадлежит не только воздух, которым мы дышим, но в руке Его и само дыхание наше, Дан 5:23. Бог дает всем сынам человеческим жизнь и дыхание, так что даже и наименьший из сынов человеческих, равно как и величайший, имеет жизнь только потому, что получает ее от Бога. Как мудрейшие из философов, так и могущественнейшие из повелителей не могут жить без попечения о них Бога. Он дает всему жизнь, не только сынам человеческим, но и всем низшим тварям, всем животным всякой плоти, в которой есть дух жизни (Быт 6:17);

их жизнь и дыхание происходят от Бога, и, подавая жизнь и дыхание, Он подает также и все необходимое для поддержания жизни. ...Милости Господней полна земля, Пс 32:5.

5. Он есть верховный Управитель, вершащий по изволению Своей воли всеми делами людей, ст. 26. Он назначил предопределенные времена и пределы их обитанию. Рассмотрим здесь:

(1) Суверенное право Бога распоряжаться нами. Он предопределил - opiaag - всякое событие, всякое дело предрешается Богом. Провидение управляет всеми событиями; этот факт является неоспоримым и не подлежит обсуждению, ибо предопределения Божьи непреходящи и их невозможно переменить.

(2) Мудрость Провидения. Бог назначил то, что заранее предопределил. Постановления Предвечного не являются неожиданными или поспешными: они составляют неотъемлемую часть Его предвечной воли и являют собой дубликат Его уставов. ...Он выполнит положенное мне... (Иов 23:14). Все, исходящее от Бога, было сокрыто от вечности в Боге.

(3) Определение Провидением условий бытия. Речь здесь идет о времени и пространстве: конкретные условия нашего существования в мире определяются и назначаются Богом, сотворившим нас.

Бог предопределил нам времена. Времена только представляются изменчивыми, а на самом деле они предопределены Богом. Наши времена - в Его руке. Эти времена могут быть временами долгими или короткими, временами наказаний или благодеяний, но они всегда будут временами, угодными Ему. Бог дает нам и отнимает у нас жизнь; Он определил время нашего рождения в этот мир и время нашей смерти (Еккл 3:1,2), установив тем самым то малое, что отделяет время нашего прихода от времени нашего ухода, продолжительность наших тревог в этом мире. И какой бы ни была эта продолжительность, будь то временем благоденствия или же бедствий, она предрешается только Богом; и в том, что касается времени, отведенного нам для жизни на земле, мы должны уповать на Бога. И еще:

Бог назначил предопределенные пределы нашего обитания. Кто произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, Тот предопределил для рода человеческого и различные места обитания на земле, учредил общественные институты, наподобие права собственности, которому также указал пределы для удержания нас от посягательств на чужое. Если места, в которых нам выпал жребий жить, то есть места нашего рождения и обитания, определены и назначены Богом, то мы должны соглашаться с условиями существования в этих конкретных местах нашего обитания, чтобы наилучшим образом пользоваться теми возможностями, которые они предоставляют.

6. Он не далеко от каждого из нас, ст. 27. Присутствие Божье обнаруживается повсюду, а не только одесную нас, ибо Он устроил внутренности наши (Пс 118:13), и во всякое время наблюдает за нами, и всякого из нас знает лучше, чем мы сами себя знаем. Здесь апостол демонстрирует всю нелепость того, что практиковали идолопоклонники, по-всякому изображающие Бога с целью в тех или иных зримых образах всегда иметь Его рядом с собой; ведь Он есть бесконечный Дух, Который находится настолько недалеко от каждого из нас, что ближе и не может быть, хотя в определенном смысле, когда мы мним себя способными постичь или представить Его себе в том или ином образе, Он и далеко отстоит от нас. Бог приближается к нам, с тем чтобы не только принять от нас дань благоговения перед Ним, но и подать нам милости, которые мы испрашиваем у Него всюду, когда рядом не находится ни алтаря, ни образа, ни храма. Господь всего сколь богат (Рим 10:12), столь и близок (Втор 4:7) для всех призывающих Его. Желая, чтобы мы на всяком месте произносили молитвы, Он убеждает нас в том, что пребывает всюду рядом с нами. Одно остается неизменным: в любой земле, в любом народе, между людьми любого вероисповедания, любого общественного положения и любого материального достатка в этом мире, во дворце и хижине, в толпе и темном углу, в шумном городе и пустыне, в пучине морской и вдали от побережья Бог недалеко от каждого из нас.

7. Ибо мы Им живем и движемся и существуем, ст. 28. Мы нуждаемся в Его заботе о нас и точно так же постоянно зависим от Него, как ручьи зависят от весны, а свет- от солнца.

(1) Мы Им живем. Нашей жизнью мы обязаны Богу и непрекращающемуся попечению Провидения. Он есть наша жизнь и долгота наших дней. Тем, что наша жизнь, осужденная грехом к смерти, до сих пор не отнята у нас, мы обязаны Божьему долготерпению и милосердию; мало того, долгота нашей хрупкой жизни постоянно продлевается Его отеческим попечением о нас. Чтобы погубить нас, Богу не нужно гневаться, ибо стоит Ему только отнять от нас действие Своей благости, и мы сами погибнем.

(2) Мы Им движемся. Лишь благодаря непрерывному стечению обстоятельств, определяемому Провидением, наша жизнь течет в своих пределах и проявлениях, наша мысль бьется над решением множества вопросов и наши чувства изливаются на соответствующие объекты. Подобно этом, то есть при прямом вмешательстве Бога, и наша душа движет членами нашего тела; если бы не Он, мы не смогли бы пошевелить ни рукой, ни ногой, ни языком, ибо Бог есть Перводвижитель.

(3) Мы Им существуем. Он не только вдохнул в нас дыхание жизни вначале, но и поддерживает его до сих пор. Его непрерывным попечению и благости мы обязаны тем, что существуем, и не просто существуем, не канув в небытие, а существуем как личности, которые были когда-то и остаются до сих пор существами славного звания, способными познавать и любить Бога. Ибо Он не низвел нас до положения бессловесных животных и не предал нас страданиям нечистых духов.

8. Суть же всего заключается в том, что мы Его и род. Он Отец наш, родивший нас (Втор 32:6,18), и Он же воспитал и возвысил нас как сыновей, Ис 1:2. Признание противной стороны в подобной ситуации всегда полезно рассматривать в качестве argumentum ad hominem - аргумента к человеку. Вот почему апостол приводит здесь высказывание одного из греческих стихотворцев, Арата, уроженца Киликии, земляка Павла, который в своих Феноменах, говоря в начале книги о языческом Юпитере, то есть, на поэтическом языке, о верховном Божестве, утверждает о Нем следующее: той yap кш vEvog iovev- ибо мы Его и род. По ходу своего выступления Павел, говоря о том, что мы Им живем и движемся, вполне мог сослаться и на других стихотворцев:

Spiritus intus alit, totamque infusa per artus Mens agitat molem.

Дух изнутри питает, и всею, разлитый по членам,

Движет громадою Ум и с великим сливается телом.

Вергилий, Энеида, кн. 6, ст. 726-727 (Пер. В. Брюсова);

Est Deus in nobis, agitante calescimus illo.

Есть в певцах Божество: мы пылаем, когда оно живо.

Овидий, Фасты, кн. 6, ст. 5 (Пер. Ф. Петровского);

Jupiter est quodeunque vides, Quocunque moveris.

Куда ни взглянь, где ни блуждай,

Увидишь в мирозданье Зевса.

Лукан, Фарсалия, кн. 2 (Перевод мой. - Прим. переводчика.).

Однако Павел выбирает приведенное место из Арата потому, что в малом оно вмещает в себя многое. Из этого можно сделать несомненный вывод не только о знании Павлом греческой поэзии, но и о том, что человеческая ученость, являясь своего рода украшением, бывает полезна благовестнику, особенно в деле убеждения невежд. Эта самая ученость давала Павлу возможность бить врагов собственным их оружием и отсекать голову Голиафа его же мечом. Но как выбивать врага истины из его укрепленных твердынь, не имея представления об этих твердынях? Народу, посвятившему себя Богу, стыдно забывать о своем происхождении от Бога и жить вопреки этому знанию, если даже языческий стихотворец мог сказать о Боге: «...мы Его и род...». Мы сотворены Им, сотворены для Него, и Его Провидение опекает нас больше, чем родители опекают своих детей. Поэтому мы обязаны повиноваться Его воле и не протестовать против Его обладания и управления нами, а быть Его народом, и славою, и украшением. Живя Им и в Нем, мы вследствие этого обязаны жить для Него. Он движет нами, значит и мы должны двигаться к Нему; и если мы существуем Им и получаем поддержку и утешение от Него, то нам нужно посвятить свое временное бытие Ему и просить Его о новом, лучшем бытии - о благоденствии в вечности.

III. На основании этих великих истин о Боге Павел, как и пророки в древности, приходит к выводу о нелепости идолослужения афинян. Если дело обстоит именно так, то:

1. Нельзя представлять Бога в виде изображения. Если мы, будучи духами во плоти, суть Его и род, то и Сам Отец наших духов (дух же есть важнейшая составная часть нашего естества, по существу которой мы и названы Его родом), определенно, есть Дух, так что мы и мысли не должны допускать о том, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого, ст. 29. Мы проявляем несправедливость по отношению к Богу и оскорбляем Его тогда, когда позволяем себе так думать. Бог возвысил человека, сотворив его душу по Своему образу и подобию, и человек только бесчестит Бога, когда творит Его по образу и подобию своего тела. Божество духовно, безгранично, бесплотно, неизъяснимо, поэтому представление, которое дает о Боге любое Его изображение, из какого бы материала оно ни было сделано, хотя бы даже из золота или серебра, совершенно лживо и неверно. И какой бы замысловатой формы ни было это изображение, какой бы образ от искусства и вымысла человеческого ни получило Божество и какими бы значительными ни представлялись Его лица, позы и одеяния, все эти изображения суть учители лжи.

2. Продолжая далее, не в рукотворных храмах живет Бог, ст. 24. Бога не призывают в храм, который могут построить для Него люди, потому что ни в одном из храмов невозможно удержать Бога. Нет такого храма, в котором Бог был бы ближе к нам, как и нет такого храма, в котором Его можно было бы удержать дольше, чем в другом. Храм - удобное место для проведения наших богослужений; Сам же Бог не нуждается ни в каком месте для покоя или обитания, как не нуждается Он и в великолепии и величии какого-либо строения, для большей славы Своей. Благочестивое, честное сердце и есть храм, нерукотворенный, а сотворенный Духом Божиим, - в нем Он обитает и хочет обитать. См. 3Цар 8:27; Ис 66:1,2.

3. Другими словами, Бог не требует служения (верапеиетт) рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, ст. 25. Творца и Управителя всего не ублажить никаким служением, ибо Он в нем не нуждается. Если мы все получаем от Него, значит Он вседостаточен и, следовательно, не может не быть самодостаточным и независимым. Какая нужда может быть у Бога в нашем служении или какую выгоду Он может извлечь из него, если Бог Сам по Себе являет Собой абсолютное совершенство, между тем как в нас нет ничего доброго, что не было бы приобретено у Него? Греческие философы, несомненно, принимали за истину то, что Бог не нуждается ни в нас самих, ни в нашем служении; а вот варвары, эти невежественные язычники, возводили храмы и возносили жертвы своим богам, полагая, что боги нуждаются в крове и пище. См. Иов 35:5–8; Пс 50:8 и далее.

4. Следовательно, это замечательное обстоятельство должно побуждать всех людей искать Бога, ст. 27. Дабы они искали Бога, то есть боялись Его и надлежащим образом служили Ему. Во всем, что касается жизни и жизненных благ, Бог держит сынов человеческих в постоянной зависимости от Себя, чтобы они никогда не забывали того, что они Ему обязаны. Мы располагаем достаточным числом очевидных доказательств пребывания Бога среди нас, Его владычества над нами, Его заботы о нас и Его щедрости по отношению к нам, чтобы нам задаваться вопросом: «Где Бог, Творец наш, Который дает песни в ночи, Который научает нас более, нежели скотов земных, и вразумляет нас более, нежели птиц небесных?» (Иов 35:10,11). Кажется, ничто другое не способно сильнее убедить нас в существовании Бога, ничто другое не сильно заставить нас искать в наших богослужениях чести и славы Ему и ничто другое не может побудить нас искать блаженства в Его милостях и любви, чем рассуждения о нашей природе, особенно же о благородных силах и способностях нашей души. Погружаясь в размышления о предмете и созерцая его умом, мы можем постичь как свое родство с Богом, так и свой долг перед Ним. Однако это открытие человеческого ума оказывается настолько туманным в сравнении с откровением Божьим и мы оказываемся настолько бессильными, для того чтобы принять его, что души, не знающие ничего иного, могут только искать Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли.

(1) Остается весьма неопределенным, найдут ли они Бога таким образом. Все это очень рискованно: если ощутят, то, может быть, и найдут.

(2) Если людям и случалось находить какое-либо знание о Боге, то все равно это были туманные, несвязные представления о Нем. Его ощущали так, как могут ощущать посторонние предметы зрячие во тьме люди или же слепые, которые вынуждены осязать то, на что они наталкиваются, и которые не знают, то ли это, что они ищут, или же нет. Представление о родстве Бога и человека, отраженное в поэзии некоторых эллинских стихотворцев, представляется весьма туманным и предельно обобщенным, дескать, мы Его и род; то же самое можно сказать и о воззрениях греческих философов. Пифагор сказал: ειον ytfvog Hon Зрототд – Естество человека божественно. А Гераклит (согласно Лукиану) на вопрос: «Что суть люди?» - ответил: δεοι вуПто1 - Смертные боги, а на вопрос: «А что суть боги?» - ответил: Авауата dv6pafnoi – Бессмертные люди. Также и Пиндар сказал (см. его Немейские игры, ода 6): Ev dvSpuv iv ecv yevoq - Человек есть близкий родственник Богу. Действительно, самопознание может привести человека к познанию Бога, но такое познание весьма туманно. Оно представляет собой только ощущение Бога. И мы должны быть благодарны Богу за то, что, имея Христово Евангелие, мы получаем доступ к более четкому знанию о Боге, нежели то, которое дает о Нем природа: теперь мы уже не просто ощущаем Бога, а открытым лицем, как в зеркале, взираем на славу Господню.

IV. Затем Павел призывает афинян покаяться в идолослужении и отвергнуть его, ст. 30, 31. Такова призывная часть проповеди Павла, произнесенной им перед аудиторией сведущих людей. Возвестив афинянам о Боге (ст. 23), апостол теперь имеет основание призвать их к покаянию перед Богом, с тем чтобы после наставить их в вере в Господа нашего Иисуса Христа, что, впрочем, будет возможно только в том случае, если слушатели обнаружат в себе терпение выслушать своего проповедника до конца. Показав всю нелепость служения иным богам, Павел убеждает афинян не следовать далее этим неразумным путем, а обратиться от идолов к истинному и живому Богу. Заметьте:

1. Отношение Бога к языческому миру до времени благовествования в нем Евангелия. Бог оставляет времена неведения.

(1) То были времена мрачного неведения. Накануне прихода Христа на землю человеческое учение в языческом мире процветало как никогда прежде, между тем в вопросах познания Бога язычники обнаруживали совершенное неведение. Равно невежественны были как люди, вовсе не знавшие Бога, так и люди, поклонявшиеся Ему без определенных представлений о том, как это следует делать; идолослужение же возникало и процветало именно на почве невежества.

(2) Итак, времена неведения были оставлены. Понимать это следует:

Как акт Божественного правосудия. Бог в прошлом пренебрегал этими временами неведения и не посылал народам Своей Благой вести, как это было теперь. Весьма досадно было видеть, как слава, принадлежащая Богу по праву, воздается ложным богам; эти времена были для Него мерзостью, и Он ненавидел их. Или же, скорее,

Как акт Божественной терпимости и Божественного снисхождения. Бог оставил времена неведения; Он не останавливал безбожников, занимавшихся идолослужением, не посылал к ним пророков, как это было в случае с Израилем, не карал их за этот грех, как карал Израиля, но подавал им дары Провидения, гл 14:16,17. Ты это делал, и Я молчал... (Пс 49:21). Он не призывал и не побуждал их к покаянию так, как теперь, во времена Нового завета. Он оставил их. Так как они не поправляли своих светильников, сознательно продолжая блуждать во тьме, Он и не посылал им света. Или же Он не спешил и все это время проявлял в отношении их не строгость, а долготерпение, ведь они поступали так по неведению.

2. Обличение Богом языческого мира посредством проповеди Евангелия, которое ныне послано всем людям. Бог ныне повелевает всем повсюду покаяться, то есть переменить свои мысли и пути и, устыдившись собственного неразумия, впредь поступать с большей мудростью, отвергнув идолослужение и посвятив себя служению истинному Богу. Покаяться - значит со стыдом и печалью отвратиться от всякого греха и с радостью и решимостью приняться за исполнение должного.

(1) Такова воля Божья. Уже одно то было бы великой милостью, если бы Бог открыл нам, что нам будет дано покаяться и что наше покаяние будет принято. Однако Он идет дальше и, пользуясь Своим суверенным правом, вмешивается в нашу жизнь ради нашего же блага и вменяет нам в обязанность то, что является нашей привилегией.

(2) Таков Его приказ всем повсюду людям, не ангелам (которые не нуждаются в покаянии), не бесам (которые лишены возможности покаяния), а всем и повсюду. Все согрешили, и у каждого человека найдется то, в чем ему нужно каяться, поэтому все приглашаются к покаянию и все покаявшиеся найдут для себя в нем величайшую ценность. Апостолам было поручено возвещать эту весть всем повсюду. Пророки шли к евреям, как заповедал Господь, с повелением покаяться; апостолы были посланы возвещать покаяние и прощение грехов во всех народах.

(3) Ныне, в эпоху Евангелия, этот Божий приказ звучит даже более настойчиво, поскольку усиливается большим в сравнении с прежним побуждением к исполнению. И теперь прощение грехов предлагается шире, чем до сих пор, и обетование отпущения утверждается полнее, нежели прежде. Ныне Бог ждет покаяния всех людей. «Итак, покайтесь, покайтесь же наконец, покайтесь теперь, ибо вы долгое время грешили. Покайтесь, пока еще есть время, ибо скоро наступит момент, когда каяться будет уже поздно».

3. Сильный аргумент в пользу исполнения этого повеления, основанный на факте будущего суда. Бог повелевает нам покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную (ст. 31), и теперь в Евангелии дал более ясное в сравнении с прежними откровение о возмездии в загробном мире. Заметьте:

(1) Бог, сотворивший мир, будет судить его. Податель жизни и даров потребует у сынов человеческих отчета в том, как они употребили данные им дары, и воздаст каждому по делам, смотря по тому, служило ли тело душе, поклоняясь Богу, или же душа выбивалась из сил, ища пропитания для тела, так чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое, 2Кор 5:10. Бог, управляющий в настоящее время всем миром, осудит его, вознаградит верных друзей Его промысла и покарает его противников.

(2) Назначен день, в который Бог сделает обзор всего того, что было совершено всеми людьми во все времена; назначен день окончательного определения положения всякого человека в вечности. Этот день установлен произволением воли Божьей и не может быть отменен; этот день принадлежит Богу и потому ведом только Ему. Это будет день вынесения судебного решения, день возмездия, день, который положит предел всем временам.

(3) Мир будет осужден судом праведным, ибо нельзя назвать неправедным Бога, Который удерживает гнев. Бог не сделает неправды. Его знание человеческих сердец и поступков является непогрешимым, вот почему Его приговор отличается справедливостью. А поскольку не будет предъявлено никаких апелляций по поводу Божьего приговора, то не будет и возражений по существу дела.

(4) Бог будет судить мир посредством предопределенного Им Мужа, Который будет не кем иным, как Господом Иисусом, Которому и будет передан весь суд. Бог во Христе сотворил мир, во имя Христа искупил его, через Христа управляет им и посредством Христа будет судить его.

(5) Совершенное Богом воскрешение Христа является наиболее веским доказательством того, что именно Христос предназначен и предопределен быть Судьей живых и мертвых. Тот факт, что Бог воздал Ему такую честь, показывал, что таков был Божий замысел. Воскресение Христа стало началом Его возвышения, а концом этого возвышения будет суд Христа над миром, так что Начавший Свое дело непременно и закончит его. Бог подал удостоверение всем, удостоверение, достаточное для того, чтобы в каждом воздвигнуть веру как в то, что грядет суд, так и в то, что этот суд будет Христовым. И в этом невозможно усомниться: все здесь выражено достаточно ясно и определенно. Да убедятся в этом Его враги и да вострепещут; да убедятся в том же самом Его друзья и да восторжествуют в Нем.

(6) Рассуждение о будущем суде и предстоящей в нем роли Христа призвано побудить всех нас покаяться в своих грехах и обратиться от них к Богу. Вот единственный путь сделать Судью своим Другом в день оный, который будет ужасным днем для всех живущих и умирающих без покаяния. Те же, кто совершит искреннее покаяние, поднимут головы свои с радостью, потому что приближается избавление их.

I. Лучше меньше, да лучше: благовестие имело в Афинах не больший успех, чем в других местах, ибо гордыня здешних философов, подобно гордыне иерусалимских фарисеев, настроила их против Евангелия Христова.

1. Одни афиняне стали насмехаться над Павлом и его проповедью. Они терпеливо слушали апостола до тех пор, пока он не коснулся темы воскресения из мертвых (ст. 32), и тогда некоторые стали его освистывать. ...Одни насмехались... До сих пор свидетельство Павла чем-то напоминало его слушателям то, что они иногда слышали в своих школах: в греческой философии также были разработаны определенные представления о воскресении как о будущем состоянии. Когда же Павел начал проповедовать о воскресении мертвых, пусть даже и Самого Иисуса, оно представилось им как совершенно невероятное событие; у них уже не хватило силы слушать то, что явно противоречило основам их учения. A privatione ad habitum non datur regressus - Невозможно вернуть человеку жизнь, с которой он однажды уже расстался. Афиняне обожествляли своих героев после их смерти, но не допускали даже мысли о том, что те способны воскреснуть из мертвых; вот почему слушатели Павла никак не могли принять учение, проповедующее Христа, воскресшего из мертвых; как это может быть? Это великое учение, вызывающее у святых ликование, вызвало у афинян смех; они стали насмехаться над ним при одном его упоминании и сделали из него предмет насмешек. Не стоит удивляться тому, что священные истины, обладающие несомненным авторитетом и имеющие великую важность, становятся предметом насмешек неучей и глупцов.

2. Другие афиняне решили поразмыслить над тем, что они услышали. Они сказали: «Об этом послушаем тебя в другое время». Теперь они не хотели ни возражать Павлу, ни соглашаться с ним: об этом, то есть о воскресении из мертвых, они просто послушают его в другое время. По всему видно, что они упустили из виду явные и неоспоримые истины, сняв с себя таким образом ответственность за применение их на практике, когда выступили против неявных истин и истин, кажущихся спорными, высказавшись таким образом за продолжение словопрений. Таким же точно образом и сегодня немалое число людей лишается потенциальных благ практического христианства, когда вовлекается в бесконечные споры, или, лучше сказать, возражает против того, что представляется в нем объективно трудным; между тем, если какой человек расположен и внутренне настроен исполнять волю Божию в той мере, в какой она ему уже открыта, то такой человек узнает об учении Христа, что оно от Бога, а не от человека, Иоан 7:17. Люди жестоковыйные, не желающие уступить убедительной силе слова Божьего, полагают, что смогут разобраться в нем, если, подобно Феликсу, отложат рассмотрение его на будущее. Афиняне выразили готовность выслушать Павла в другое время, хотя, в какое именно, они не знали. Между тем сатана, завладев нынешним моментом, в действительности завладел всем временем слушавших эту проповедь. 3. После этого Павел оставил афинян, дав им возможность обдумать все, ст. 33. Итак Павел вышел из среды их, не видя никакой возможности послужить им в это время. Однако вполне вероятно и то, что Павел ушел от них, пообещав выразившим готовность послушать его в другое время встретиться с ними тогда, когда им будет угодно.

II. Тем не менее нашлись среди слушавших Павла те, кто покорился слову, ст. 34. Когда не желают одни, свое желание выражают другие.

1. Некоторые присоединились к апостолу и уверовали. Когда Павел вышел из их среды, они не хотели с ним расставаться: как нитка - за иголкой, так и они - за ним. Приставшие к Павлу твердо решили держаться учения, которое он проповедовал, а они - приняли.

2. Двое из них здесь поименованы. Один из них, по имени Дионисий Ареопагит, был человеком знаменитым, членом верховного суда (органа власти), заседавшего в Ареопаге (на холме Ареса), судьей, сенатором, одним из тех, перед кем должен был предстать Павел. Итак, судья Павла стал его обращенным. Писатели античности свидетельствуют о том, что этот Дионисий сначала воспитывался в Афинах, затем учился астрологии в Египте, где наблюдал солнечное затмение во время крестных страданий нашего Спасителя. Известно также, что, вернувшись в Афины, он стал сенатором, вступил в спор с Павлом и с помощью апостола обратился от своих заблуждений и идолослужения к Богу. Получив от Павла тщательное наставление, он стал первым афинским епископом. Об этом сообщает Евсевий (см. его Предвестник Евангелия, кн. 5, гл. 4; кн. 4, гл. 22). И женщина именем Дамарь, которая, как полагают, была женой Дионисия. По всей вероятности, среди обращенных были и другие знатные люди. И пусть жатва в Афинах была не столь обильной, как в других местах, здесь все же удалось приобрести для Бога несколько душ, так что у Павла не было оснований жаловаться на то, что в Афинах он тщетно трудился.

ГЛАВА 17

1. Пройдя Амфиполис и Аполлонию, Шауль и Сила прибыли в Фессалонику, где была синагога.
Синагога. Текст говорит: «собрание евреев». См. ком. к 13:5. 

2. Шауль, по своему обыкновению, вошёл туда, и в течение трёх Шабатот преподавал им драшот из Танаха,
Шауль был соблюдающим традиции евреем (ком. к 13:9), и потому он ходил в синагогу по обыкновению, а не изредка, когда ему это было выгодно.

Преподавал им драшот , буквально «прочёл им лекции». Буквальное значение слова драш - «исследование»; слово может означать проповедь, экзегезу, поучительное истолкование текста. Слово мидраш имеет тот же корень. Обычно в период составления литературы мидраша (с 100 г. до н.э по 500 г. н.э.) драш состоял из трёх частей:
1) вступление, состоящее из библейского стиха с примерами и притчами,
2) конкретный текст, который надо было истолковать, дополнив его историями, аллегориями и параллельными текстами,
3) заключение, состоящее из увещевания, слов утешения, заканчивающееся молитвой Кадиш (см. ком. к Мат. 6:9-13). То, что Шауль часто пользовался методом мидраш и талмудическими формами изложения мысли, подтверждается такими местами, как Рим. 10:5-13; 1 Кор. 9:9-14; 2 Кор. 3:3-18; Гал. 3:16, 4:22-31. 

3. объясняя и подтверждая с помощью текста, что Мессия должен был перенести страдания и воскреснуть из мёртвых, и что "Йешуа, которого я проповедую вам, и есть Мессия".
Объясняя и подтверждая с помощью текста, буквально «открывая и ставя перед ними». Можно слышать возражения против метода «подтверждения текстами» (т.е. объяснения и цитирования мест Писаний для подтверждения какой-либо мысли, что и делал Шауль). Главный аргумент состоит в том, что этот метод можно употреблять во зло: вырывать отрывки из контекста или придавать им значение, которое никогда не подразумевалось автором. Да, действительно, есть случаи злоупотребления, «тем не менее, твердое основание Бога непоколебимо» (2 Тим. 2:19): если отрывки цитируются в соответствии с их контекстом, если термины переводятся правильно и объясняются, если делается анализ культурного контекста и ситуации, в которой находятся автор и его предполагаемые слушатели, то этот метод будет совершенно правильным. Им пользовались раввины в течение всей еврейской истории, и нет оснований предполагать, что подход Шауля к использованию Писаний не соответствовал традиции иудаизма.

Тот факт, что в Новом Завете Танах цитируется 695 раз, показывает, что, по мнению новозаветных авторов, значение жизни и призвания Йешуа можно адекватно оценить только в системе учений и понятий Танаха, несмотря на то, что Бог сотворил в нём нечто уникальное и радикально новое. Это убеждение побуждало первых верующих взглянуть на Танах по-новому, что вело к осознанию его роли и места в истине Нового Договора. В некоторых случаях было достаточно сослаться на «Писания» или «Танах» в целом (например, 1 Кор. 15:3-4), но зачастую основные события жизни Йешуа привязывались к конкретным текстам. В то же время в Новом Завете невозможно обнаружить надуманные аллегории, столь характерные для поздней раввинской и христианской литературы. С другой стороны, в нём нет расширенных толкований отрывков Танаха стих за стихом, которые встречаются уже в Кумране и позже в еврейской и христианской традиции (это можно увидеть лишь в Ме. 3:7-4:11). В Новом Завете цитируются отдельно взятые стихи, толкованию которых свойственна сдержанность; они употреблены для того, чтобы отразить уверенность автора в том, что приход Мессии Йешуа играет центральную роль в исполнении Божьих намерений по отношению к Израилю и всему миру.

Мессия должен был перенести страдания и воскреснуть из мёртвых. Шауль должен был подтвердить это с помощью Танаха, например, с помощью Книги Исайи 52:13-53:12 и Псалма 15:8-11 (см. 1 Кор. 15:3-4 и ком.), ибо еврейский народ ожидал, что главнейшей и первоочередной задачей Мессии будет политическое освобождение своего народа (1:6-7 и ком.).

Йешуа... и есть Мессия (См. Мат. 1:1 и ком.). Основной задачей Шауля было изменить порядок в ожиданиях еврейского народа. Далее он должен был показать, что эти новые ожидания исполнены в Йешуа. 

4. Некоторые из евреев поверили и решили присоединиться к Шаулю и Силе, а кроме них многие греки из "боящихся Бога" и немалое число знатных женщин.
Некоторые из евреев поверили и решили присоединиться к Шаулю и Силе. Уверовавшие в Йешуа, как правило, сохраняют общение с теми, кто привёл их к вере. Шауль и Сила никогда не бросали новообращённых на произвол судьбы, как это делают многие евангелисты в наши дни; и нигде в Новом Завете нет намёка на то, что верующие могут жить сами по себе, не имея общения с остальными членами Тела Мессии.
Из «боящихся Бога». См. ком. к 10:2. 

5. Однако неверующие евреи, охваченные завистью, отыскав каких-то негодяев из тех, что бродят без дела по рыночной площади, собрали из них толпу и устроили в городе беспорядки. Они напали на дом Ясона, намереваясь вывести Шауля и Силу к народу.
Неверующие евреи здесь и в ст. 13. См. ком. к 9:22-23.
Ясона, который, вероятно, был евреем, так как Шауль и Сила не стали бы без надобности вызывать раздражение у еврейской общины, проживая в доме язычника. У многих грекоязычных евреев были греческие имена; см. ком. к 13:9. В своём комментарии И. Говард Маршалл высказывает гипотезу о том, что он был евреем, «его еврейским именем, возможно, было имя Йегошуа, а Ясон имело похожее звучание для использования в греческой среде». Подобная традиция распространена в еврейской диаспоре и в наши дни, когда используется еврейское имя и похожее имя на местном языке, например, Борис и Барух. Иосиф Флавий пишет о первосвященнике Йегошуа, жившем во втором веке до н.э., который «изменил своё имя на Ясон» (Иудейские древности 12:5:1). 

6. Но не обнаружив их, потащили Ясона и некоторых других братьев к городским властям и стали кричать: "Эти люди, перевернувшие весь мир вверх дном, и сюда добрались!
7. А Ясон позволил им жить в его доме! Они не повинуются указам императора, так как утверждают, что у них другой царь - Йешуа!"
Утверждают, что у них другой царь - Йешуа. Ср. 16:20-23 и ком., а также обвинения, предъявленные Йешуа во время суда над ним (Йн. 18:33-38, 19:12) и его ответы.
Он действительно Царь. Он будет править миром. Тем не менее, его правление сейчас не распространяется на этот мир (Йн. 18:36), и поэтому Шауль учил верующих исполнять установленные в мире законы (Рим. 13:1-7), а Кефа написал: «Почитайте императора» (1 Кеф. 2:17). Само учение посланников опровергает обвинения, выдвинутые против Шауля и его спутников. 

8. Их слова встревожили народ и власти,
9. так что они отпустили Ясона и остальных только после того, как те дали им обязательство.
10. Как только настала ночь, братья отправили Шауля и Силу в Берию. Прибыв туда, они тотчас пошли в синагогу.
11. Местный народ был более благоразумен, нежели жители Фессалоники; они с большим интересом выслушали послание, ежедневно сверяя с Танахом то, что говорил Шауль.
12. Многие из них уверовали, кроме того, поверило немало греков - как знатных женщин, так и мужчин.
Сегодня мессианские евреи подобным же образом приветствуют и поощряют такую открытость сердец. Мы уверены, что если Добрая Весть преподносится должным образом, когда слушающие полагаются на факты, включая Танах, и имеют возможность проверить истинность информации, часто отклик будет таким же, как в Верии, где многие евреи поверили Йешуа. Это был очевидный успех Шауля в проповеди Евангелия еврейскому народу. 

13. Однако когда неверующие евреи из Фессалоники узнали о том, что Шауль проповедует Божье Слово и в Берии, они направились туда и устроили там беспорядки, подстрекая народ.
14. Братья немедленно отправили Шауля вниз по побережью, а Сила и Тимофей остались.
15. Люди, пошедшие вместе с Шаулем, проводили его до самых Афин и отправились назад, получив указания передать Силе и Тимофею, чтобы те как можно скорее шли к нему.
16. Пока Шауль ждал их в Афинах, его дух пришёл в смятение при виде города, полного идолов.
17. Тогда он начал устраивать в синагоге дискуссии с евреями и "боящимися Бога", а также ежедневно говорил на рыночной площади со всеми, кто там находился.
В Афинах Шауль, как обычно, обсуждал Евангелие в синагоге с евреями (ком. к 13:5) и с «боящимися Бога», людьми, наиболее расположенными к принятию Вести (ком. к 10:2 и к 13:16). Также он говорил на рыночной площади, где всегда собиралось больше всего людей, со всеми, кто там находился. Он пытался по возможности достичь сердца каждого человека, и потому пошёл туда, где у людей было время выслушать его и поговорить с ним (это новозаветный пример уличной евангелизации). Он не ждал, когда люди начнут приходить к нему, и шёл к ним сам, делая это не жалея сил - ходил ежедневно. 

18. Кроме того с ним стали встречаться философы эпикурейцы и стоики. Некоторые из них спрашивали: "Что хочет сказать этот болтун?" Другие, из-за того, что он проповедовал Добрую Весть о Йешуа и воскресении из мёртвых, говорили: "Похоже, он проповедует чужих богов".
Философы, эпикурейцы и стоики. Последователи Эпикура (341-270 до н.э.) отрицали существование Бога, наделяющего всё смыслом, и верили, что вселенная произошла случайно из потока атомов. Они высмеивали популярных в обществе (языческих) богов и мифологию. Их рассуждения о душе носили материалистический характер: душа растворялась и рассеивалась при смерти. Таким образом, целью жизни было наслаждение, а не преследование более высоких или данных из вне нравственных и духовных интересов. Наслаждение могло быть грубым и низким, если человек был склонен к нему, или же эстетическим и утончённым. Сегодняшние последователи эпикурейцев говорят: «живи как хочешь», а их бессовестный эгоизм редко смягчается элементарным ограничением «если это не мешает другим».

Стоики были пантеистами; для них «Бог был лишь словом, обозначавшим какой-то неопределённый дух разума во вселенной. Они видели в душе нечто материальное, что после смерти поглощалось этим расплывчатым «Богом». Все основные восточные религии и некоторые их западные ответвления имеют в своей основе похожие идеи, отрицающие существование высшего Бога, сотворившего вселенную и управляющего ею независимо от людей и их представлений.

Моральный кодекс стоиков в некотором смысле был выше кодекса эпикурейцев, но главным моральным достижением для них была совершенная апатия, возвышающаяся, по их мнению, над чувствами и обстоятельствами. Многие замкнувшиеся в себе люди подавляют в себе боль и вину, которую они должны чувствовать, и пытаются возвести свою замкнутость в ранг философии, вырабатывая разновидность стоицизма. В этой философии удовольствие не есть нечто хорошее, а боль не есть зло, ибо ничто не имеет особого значения. «Рассудок» становится направляющим фактором, но если «рассудок» не находит более причин, по которым стоит жить, самоубийство становится «разумным» поступком - первые два лидера стоицизма покончили с собой. В нашем веке это направление мысли развивалось Альбером Камю в его романе «Странник» и в эссе «Миф о Сизифе» (см. мою книгу «Мессианский еврейский манифест», с. 35-41, об истории и о смысле жизни).

Как стоицизм, так и эпикурейство (и их преемники) противостоят религии Библии. В настоящем стихе мы наблюдаем, как Шауль, проявляя Божью любовь, ведёт себя с людьми (такими же грешными, как и любой другой человек), которые воспринимают жизнь, прежде всего, на интеллектуальном уровне.

Болтун, или: «дилетант»; буквально «подбирающий зёрна», подобно птице, которая подбирает зёрна то здесь, то там.

Он проповедует чужих богов. Людит занимающиеся умственным трудом, распределяют всё по понятным им категориям. Извечная ошибка - неверная или слишком поспешная классификация. Мессия Йешуа - это не «чужой бог». Если вы хотите правильно воспринять его, то не надо помещать его в заготовленные коробочки, лучше полностью измените свою точку зрения, свои категории и всё остальное. «Не уподобляйтесь стандартам этого мира, но преобразуйтесь обновлением вашего ума» (Рим. 12:2). 

19. Они взяли его и повели в Верховный Совет, говоря: "Можем ли мы знать, что за новое учение ты преподаёшь?
20. Кое-что из того, что мы слышим, представляется нам весьма странным, и мы хотели бы знать, что всё это означает".
21. (Все афиняне, а также проживавшие там чужеземцы, охотно проводили свободное время, беседуя и слушая о новейших учениях).
22. Шауль встал посреди собрания Совета и сказал: "Жители Афин, я вижу, что вы очень набожны во всех отношениях!
Стихи 19-22. Верховный Совет (ст. 19), собрания Совета (ст. 22а). Греческое Ареос пагос в обоих местах Синодальной Библии переведено словом «ареопаг» («Холм Ареса [Марса]», греки называли бога войны Аресом, а римляне - Марсом). Название места стало использоваться в обиходной речи для обозначения Верховного Совета, некогда собиравшегося там. 

23. Так как прогуливаясь и осматривая ваши святыни, я обнаружил жертвенник, на котором было начертано: "Неведомому Богу". Я же проповедую вам того, которому вы уже поклоняетесь, не подозревая об этом.
24. Бог, сотворивший вселенную и всё, что находится в ней, Господь небес и земли, живёт не в рукотворных храмах;
25. и не нуждается в служении человеческих рук, не испытывая ни в чём недостатка; ведь Он сам даёт каждому жизнь и дыхание и всё остальное.
26. От одного человека Он произвёл все народы, населяющие землю, установив пределы их расселению и времена их процветания.
27. Бог сделал так для того, чтобы люди искали Его, и, возможно, дотянувшись, нашли бы Его - хотя на самом деле Он недалеко от каждого из нас,
28. "так как в нём мы живём и движемся и существуем". Действительно, по выражению некоторых из ваших поэтов: "Поистине мы дети его".
29. Итак, будучи Божьими детьми, мы не должны полагать, что сущность Бога напоминает золото, серебро или камень, которые принимают форму благодаря мастерству и воображению человека.
30. В прошлом Бог прощал подобное неведение, но сейчас Он велит всем людям обратиться к Нему от своих грехов.
31. Ибо Он назначил День, в который будет справедливо судить весь населённый мир посредством человека, предназначенного Им для этой цели, что Он и доказал всем, воскресив его из мёртвых".
Тем, кто подходит к жизни с позиции интеллекта, Шауль предлагает знания вместо неведения (ст. 23). Он совсем не пользуется Писаниями, поскольку это не имело бы смысла для этих высокообразованных язычников (для сравнения см. ст. 2-3 и ком.. 10-12 и ком.). Вместо этого он цитирует греческих поэтов в ст. 28 (сначала Эпименида, затем Арата или Клеанфа); в другом месте он приводит слова Менандра (1 Кор. 15:33) и Эпименида Критского (Тит. 1:12). Он представляет Бога Творцом, Создателем всего, Правителем народов и истории (ст. 24-26), ищущим нашей любви (ст. 27-28), которая заключается не в идолопоклонстве (ст. 24-25,29), но в отвращении от грехов (ст. 30), потому что грядёт день, когда все люди будут судимы Богом через воскресшего Йешуа (ст. 31). Воскресение Йешуа всенародно доказывает истинность Евангелия, и потому объективно требует веры (см. ком. к 26:8). 

32. При упоминании о воскресении мёртвых некоторые начали высмеивать его, а другие сказали: "Хотелось бы ещё как-нибудь послушать тебя по этому вопросу".
То же самое разделение, которое мы видели среди евреев, открытых и закрытых для Евангелия (ком. к Йн. 7:43), теперь мы наблюдаем среди язычников. 

33. И Шауль покинул собрание.
34. Некоторые же остались с ним и поверили, в том числе и член Верховного Совета Дионисий, а также женщина по имени Дамарь, а вместе с ними поверили и некоторые другие.
Хотя порой говорят, что проповедь Шауля не имела успеха в Афинах, настоящий стих доказывает обратное: перечисленные люди стали ядром мессианской общины города. 

б. В Фессалонике (17:1-9)

Деян. 17:1 . Путь от Филипп до Фессалоники составлял около 160 км. В города Амфиполь и Аполлонию, которые находились на расстоянии примерно 45-50 км. друг от друга (по Виа Эгнациа), путники не зашли, видимо, потому, что там не было синагог. В Фессалонике (современные Салоники) Иудейская синагога… была, и, значит, имелась отличная возможность для проповеди и установления контактов, так что Павел остановился в этом городе.

Деян. 17:2 . Из того, что Павел… говорил в синагоге три субботы, не следует, что миссионеры оставались в Фессалонике лишь три недели. На протяжении трех суббот апостол проповедовал иудеям, а потом обратился к язычникам и стал служить им. Очевидно, как минимум, еще на протяжении нескольких недель. В пользу этого говорят три соображения: 1) Пока Павел оставался в Фессалонике, церковь в Филиппах, по крайней мере, дважды посылала ему денежную поддержку (Фил. 4:15-16), а это не могло произойти на протяжении трех недель. 2) В это же время апостол и сам занимался физическим трудом для своего пропитания (1-Фес. 2:9; 2-Фес. 3:7-10), что, очевидно, указывает на немалый промежуток времени между двумя "передачами" из Филипп. 3) Большинство обращенных в Фессалонике было не из посетителей синагоги, а из язычников идолопоклонников (1-Фес. 1:9).

Деян. 17:3-4 . Проповедь Павла и Силы о распятом и воскресшем Иисусе, о Котором они говорили, что Он и есть Христос, т. е. Мессия, встретила настолько сочувственный отклик, что и некоторые из иудеев уверовали, а также множество греков, чтущик Бога (сравните с тем же определением, данным Лидии в 16:14, а также с 17:17); очевидно, из их числа были и многие знатные женщины, о которых тут говорится (сравните стих 12). Мы видим, таким образом, что Благая Весть достигала людей разных национальностей и разного социального положения.

Деян. 17:5 . Однако следующий стих призван был подчеркнуть, что и сопротивление Благовестию со стороны иудеев не прекращалось. В доме у Иасона миссионеры остановились. И неуверовавшие Иудеи… собрались толпою у него, требуя, чтобы Иасон вывел Павла и Силу к народу. Фессалоника была свободным городом, т. е. местные свои дела решала самостоятельно, независимо от администрации провинции. Помимо тех, кто осуществляли "правление на месте", там имелось так называемое "народное собрание" (демос); в русской Библии передано как "народ" (т. е. иудеи хотели "вывести" Павла и Силу к народному собранию).

Деян. 17:6-7 . Не найдя их, они потащили самого Иасона и с ним некоторых братьев к городским начальникам (называвшимся по-гречески политархами; в городах Македонии эти политархи образовывали городские советы). В первую очередь толпа обвинила Иасона (возможно, родственника Павла; Рим. 16:21) - в оказании гостеприимства всесветным возмутителям (явное преувеличение!), которые, якобы, поступают против повелений кесаря, почитая другого цярем, Иисуса. Подобное обвинение, скорее всего, исходило от иудеев - ведь лишь они были достаточно осведомлены о богословской концепции Павла, (В будущем мотивы мессианского Царства явно прозвучат в его посланиях к фессалоникийцам; 1-Фес. 3:13; 5:1-11; 2-Фес. 1:5-10; 2:14; сравните Лук. 23:2; Иоан. 18:33-37.)

Деян. 17:8-9 . Обвинения, выдвинутые против Павла и Силы, тем более встревожили народ и городских начальникоа, что самих "возмутителей спокойствия" найти не смогли (17:6). В стихе 9 речь скорее всего идет о денежном залоге, уплаченном Иасоном и прочими во удостоверение о том, что Павел и Сила покинут город и более не вернутся. Здесь и объяснение того, почему Павел не мог возвратиться в Фессалонику (1-Фес. 2:18). Несмотря на печально сложившиеся обстоятельства, фессалоникские христиане продолжали смело возвещать Благую Весть (1-Фес. 1:7-10; сравните 2:14-16).

в. В Верии (17:10-15)

Деян. 17:10 . Под прикрытием ночи (о другом ночном бегстве Павла в 9:25) братия… отправили Павла и Силу в Верию). Возможно, их сопровождал Тимофей, или он присоединился к ним уже в Верии, позднее (ем. 17:14). Верия располагалась километрах в 65-70 на юго-запад от Фессалоники, на восточных горных склонах, на пути в провинцию Ахаию, соответствовавшую современной южной Греции. Верийцем был Сосипатр (20:4). Как обычно, прибывши в новый город, Павел и Сила пошли в синагогу Иудейскую (сравните 17:2,17; 18:4,19; 19:8).

Деян. 17:11-12 . Верийские иудеи оказались благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово и ежедневно усердно разбирали Писания, чтобы убедиться в правоте Павла. В результате многие из них уверовали (тогда как в Фессалоиике лишь некоторые иудеи обратились ко Христу стих 4). Слово, которое проповедовал Павел, вызавло в Верии такой интерес, что и из знатных граждан города (греков посещавших синагогу) уверовало в Господа Иисуса немалое число как женщин, так и мужчин.

Деян. 17:13-14 . Преследуемый иудеями, отвергавшими Господа, которые, прослышав о проповеди его в Верии, явились туда и стали возмущать народ, Павел пошел на юг, к морю, а Сила и Тимофей остались в Верии.

Деян. 17:15 . Добирался ли Павел до Афин водою или по суше, неизвестно. Так или иначе, верийские христиане дали ему сопровождавших - ради его безопасности. По прибытии в Афины апостол передал с ними поручение Силе и Тимофею поскорее присоединиться к нему… (Однако встретились они уже в Коринфе; 18:5). (Видимо, Павел ушел из Афин ранее, чем предполагал.) Судя по 1-Фес. 2:18 - 3:2, Тимофей мог приходить к Павлу еще в Афины, однако, вновь был послан им в Македонию (в Фессалонику); впоследствии он и Сила, остававшийся все это время в Верии, присоединились к апостолу в Коринфе.)

3. МИССИОНЕРСКАЯ КАМПАНИЯ В АХАЙЕ (17:16 - 18:18)

а. В Афинах (17:16-34)

Деян. 17:16 . Политическая и культурная слава древней Греции, достигшая своего апогея в 5-4 веках до Р. Х., в дни Павла уже клонилась к закату, и это чувствовалось даже в Афинах, гордом центре эллинской культуры. И все-таки интеллектуальная жизнь кипела в греческой столице, которая на весь мир славилась своим университетом. Многие замечательные здания, построенные в дни выдающегося вождя древних греков - Перикла (правил с 461 по 429 гг. до Р. Х.), привлекали внимание своим великолепием и в 1 веке от Р. Х.

Однако Павла это великолепие не радовало. Он возмутился духом при виде этого города, полного идолов. Ибо эллинское искусство отражало характер богопоклонения, присущего грекам. Бога они в сущности не знали и поклонялись идолам. Интеллектуальная столица мира была и оставалась центром идолопоклонства.

Деян. 17:17 . Свою духовную войну в Афинах Павел вел на два фронта: местами сражений были синагога и рыночная площадь. В синагоге он несомненно доказывал - на основании ветхозаветных Писаний - что Иисус есть Мессия (сравните стихи 2-3), и там его слушали как Иудеи, так и чтущие Бога язычники (сравните стих 4). Кроме того, он ежедневно выходил на рыночную площадь (так называемую агору, представлявшую в древнегреческих городах центр гражданской жизни: на агору являлись, в частности, философы, чтобы обсудить с интересующимися свои взгляды на жизнь) и там рассуждал… со встречающимися.

Деян. 17:18 . Оппонентами апостола на агоре стали некоторые из эпикурейских и стоических философов. Эпикурейцы, последователи Эпикура (341 - 270 гг. до Р. Х.) утверждали, что человек живет на земле ради счастья и удовольствий. Соответствующего состояния духа, полагали они, можно достигнуть, всячески избегая излишеств и приучившись не бояться смерти; человек должен стремиться к покою, к освобождению от боли, он должен любить все человечество. По представлениям эпикурейцев боги, если существуют, то в дела людей не вмешиваются.

Стоики принадлежали к философской школе Зеиона (жившего примерно в 320-250 гг. до Р. Х.). Свое название они получили от одной из покрытых фресками галерей (греческое слово "стоа") в Афинах, где (как утверждает предание) собирались, чтобы послушать своего учителя. Пантеисты по своему мировозрению, стоики верили, что человеческая история направляется некоей великой "Целью".

Назначение же человека, трагедию он переживает или триумф, всегда этой цели соответствовать, подчинять себя ей. Совершенно очевидно, что такие взгляды, несмотря на их известное благородство, не могли не порождать неумеренную гордыню и чувство самодостаточности. Встречаясь с Павлом, эти философы спорили (здесь греческое слово "синебаяяон" - буквально "перебрасываться, швырять друг в друга"; тут подразумевалось - идеями) с ним. (Стиль выступлений Павла в синагогах передан другим словом - диеяегето; там он говорил, рассуждал на основании Писаний.) Суеслов (греческое слово "спермологос", означающее "подбирающий семена").

То есть в глазах упомянутых философов апостол был как бы птичкой, клюющей семена там и здесь; другими словами, он казался им человеком, нахватавшимся знаний, где придется, и теперь пытающимся выдать их за нечто свое. Другие говорили: кажется, он проповедует о чужих божествах. Реакция их и не могла быть иной, поскольку они не в состоянии были осмыслить учение Павла о Христе и воскресении; это было нечто соверщенно чуждое их образу мыслей и представлений.

Деян. 17:19-21 . Ареопаг - буквально "гора Ареса" (бог войны в греческой мифологии) - был местом, где собирался Совет, тоже получивший название "ареопага", который выполнял в древних Афинах функции высшего судебно-политического трибунала. К апостольскому времени, однако, роль его свелась к наблюдению за состоянием религии, а также воспитания и образования в городе. Итак, Совет (ареопаг) вправе был потребовать у Павла объяснения, что это за новое учение, которое он проповедует, и которое для афинян звучит так странно.

Лука замечает, что как для самих афинян, так и для живших в их городе иностранцев, не было занятия интереснее, чем послушать что-нибудь новое. Это обстоятельство давало Павлу возможность проповедать им Благую Весть.

Деян. 17:22 . Начиная с этого стиха (и по стих 31) - перед нами еще один "образец проповеди". Павла (сравните 13:16-41; 1 - 5:15-18; 20:18-35). Это образец проповеди, обращенной к мыслящим язычникам. Четко сформулирована главная мысль ее: Творец-Бог, явивший Себя в Творении, всем повелевает теперь покаяться, т. е. каждому придется дать отчет за свою жизнь перед Иисусом Христом, Которого Бог воскресил из мертвых. Речь Павла делится на три части: а) вступление (17:22-23), б) о "неведомом" Боге (стихи 24-29), и в) повеление этого Бога (стихи 30-31).

Мудро и тактично начал Павел с признания "особой набожности" афинян. Употребленное тут многокорневое греческое слово передает и некое многозначное понятие: людей, твердо держащихся поклонения тем духам, которых они считают своими богами. Это слово было тщательно подобрано, чтобы овладеть их вниманием. Но затем апостол тонко дает им понять, что эти их божества - не боги вовсе, а демоны; именно демонам, злым духам, воздвигают они своих идолов (толкование на 16:16).

Деян. 17:23 . Жители Афин, боясь "обойти почитанием" какое-либо неизвестное им божество, воздвигли жертвенник… "неведомому Богу". Ссылаясь на это, Павел привлекает мысль своих слушателей не к жертвеннику, а к тому, что истинный Бог им неведом.

Деян. 17:24 . Он зовет их мысль осознать, что Бог, сотворивший мир и все, что в нем, стоит надо всем, будучи Господом неба и земли (сравните 14:15; Пс. 23:1). Как же может такой великий Бог жить в рукотворенных храмах, в каких, по мнению афинян, живут их боги! (сравните со словами Стефана в Деян. 7:48-50).

Деян. 17:25 . Итак, Бог выше самых высоких храмов, и если кто самодостаточен, так это Он, не имеющий нужды в том, чтобы люди "заботились" о Нем. В этой ее части проповедь Павла должна была понравиться эпикурейцам, полагавшим, что бог или боги, если они есть, - "выше" человеческих нужд и дел. А в той части, где апостол говорит о Боге, дающем всему жизнь и дыхание, учение его не могло не найти отклик у стоиков, провозглашавших великую "Цель" Космоса и необходимость для людей "соответствовать ей". Павел таким образом начинал с того, что было понятно его слушателям, пытаясь, однако, отвести их от их "недостаточных" концепций высшей истины.

Деян. 17:26 . От одной крови - значит "от одного человека" (имелся в виду Адам). Сказанное здесь Павлом прозвучало как вызов афинской гордости: они обязаны своим происхождением тому же источнику, что и все другие люди! Из слов апостола следовало также, что одной из целей акта Творения было заселить планету Земля (Быт. 1:28). Всемогущий Бог, о Котором он говорил, предопределил и характер человеческой истории, назначив предопределенные времена и пределы… обитанию людей.

Деян. 17:27 . Давая откровение о Себе в Творении и в истории человечества, Бог ставил перед людьми важнейшую для них цель - искать Его (сравните Рим. 1:19-20). Потому что Он, хоть и является высшей Силой, управляющей вселенной (17:24), доступен каждому человеку и не далеко от каждого из нас.

Деян. 17:28 . В подкрепление своей точки зрения Павел, по всей видимости, процитировал из критского поэта Эпименида (из него же Павел цитирует в Тит. 1:12): Ибо мы Им живем (точнее - "в Нем живем"; сравните Деян. 17:25) и движемся и существуем. Вслед за тем апостол приводит слова из космологической поэмы Арата Киликийца, своего земляка (жившего в 3 веке до Р. Х.): "мы Его и род" (т. е. "мы - Его дети"; не в том, однако, значении писал это древний поэт, что все мы - искупленные дети Его, и не в том, что в каждом из нас частица Божества, а в том, что мы созданы Верховным Божеством, и Он - источник нашей жизни и самого дыхания нашего; стих 25). Итак, Павел заявил грекам, что они всем обязаны Богу, Которого не знают и Которому не поклоняются, поклоняясь, вместо Него, десяткам лжебогов.

Деян. 17:29 . Из сказанного им следовал неизбежный вывод поскольку люди созданы Богом (и в этом смысле являются родом Божинм), они Бога создать в виде идола, золотого, серебряного или каменного (как некий образ… искусства и вымысла человеческого) не могут (сравните Рим. 1:22-23). Это для афинян, живших в городе, "полном идолов" (стих 16), было воистину неслыханным учением.

Деян. 17:30 . Первую часть этого стиха надо понимать в том смысле, что долгое время терпеливый Бог мирился с человеческим невежеством, выражавшемся в изготовлении идолов и поклонении им, но терпение Его не вечно. Гнев Божий изливается на людей, не имеющих извинения, потому что Он достаточно ясно свидетельствует им о Себе в Творении (Рим. 1:18-20), и все-таки "грехи, соделанные прежде", Он им прощает (Рим. 3:25).

В сущности начало стих 30 параллельно по мысли сказанному в Деян. 14:16 о Боге "Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями" (толкование на этот стих). Но если раньше на язычниках лежала ответственность за их "неведение" по причине "откровения Бога в природе", то теперь эта ответственность усугубляется в силу провозглашения миру Его Благой Вести. Так что язычникам нельзя не прислушаться к Его повелению людям всем повсюду покаяться.

Деян. 17:31 . Тут Павел выражает мысль откровенно христианскую. Его ссылка на предопределенного Богом Мужа уносит читателя к книге пророка Даниила, где говорится (Дан. 7:13-14) о Сыне Человеческом. Этот "Муж" будет праведно судить вселенную (Иоан. 5:22). Во удостоверение личности Христа и Его дела Бог воскресил Его из мертвых.

Итак, Павел вновь во всеуслышание заявил о воскресении Иисуса Христа (17:18). Но самая идея воскресения с греческой философией была несовместима (17:32). Греки, верившие в существование посмертного царства теней, не могли себе представить, что когда-либо вновь облекутся в свои тела! Что же до персонального суда над каждым, то и это было для них неприемлемо. Так что Благовестие попало в самую "болевую точку" афинян.

Деян. 17:32-34 . Мертвый, поднимающийся из могилы, чтобы жить вечно, - для греков это звучало абсурдно, поэтому одни из них насмехались над апостолом, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время. Все-таки несколько человек, став последователями Павла, уверовали, и среди них - Дионисий, член ареопага, и женщина по имени Дамарь. Можно ли в таком случае считать служение Павла в Афинах неудачей? Трудно сказать. Нигде не записано об основании церкви в Афинах.

Позднее апостол упомянет о "семействе Стефановом" в Коринфе (1-Кор. 16:15) как о "начатке" (буквально - "первых плодах") Ахаии. (Афины находились в Ахаии.) Но как это совместить с тем, что, судя по Деян. 17:34, несколько человек было обращено ко Христу и в Афинах? Объяснение может быть в том, что Стефан и его семья явились "первыми плодами" в значении первых обращенных Павлом ко Христу по вступлении его на территорию провинции Ахаии. Даже если в Афинах церковь основана не была, это следует отнести не на счет неудачи Павлова Благовестия или его миссионерского метода, а на счет "жестокосердия", т. е. духовной слепоты афинян.

 1 Проповедь Павла в синагоге в Фессалониках; иудеи подняли восстание против Павла и Силы. 10 Посещение Верии; многие уверовали; Павел отправился в Афины. 16 Павел проповедует «Иисуса и воскресение». 22 Речь к афинянам в ареопаге; жертвенник «неведомому Богу». 32 Некоторые насмехались, иные уверовали.

1 Пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику, где была Иудейская синагога.

2 Павел, по своему обыкновению, вошёл к ним и три субботы говорил с ними из Писаний,

3 открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мёртвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам.

4 И некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу и Силе, как из Еллинов, чтущих Бога, великое множество, так и из знатных женщин немало.

5 Но неуверовавшие Иудеи, возревновав и взяв с площади некоторых негодных людей, собрались толпою и возмущали город и, приступив к дому Иасона, домогались вывести их к народу.

6 Не найдя же их, повлекли Иасона и некоторых братьев к городским начальникам, крича, что эти всесветные возмутители пришли и сюда,

7 а Иасон принял их, и все они поступают против повелений кесаря, почитая другого царём, Иисуса.

8 И встревожили народ и городских начальников, слушавших это.

9 Но сии, получив удостоверение от Иасона и прочих, отпустили их.

10 Братия же немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию, куда они прибыв, пошли в синагогу Иудейскую.

11 Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так.

12 И многие из них уверовали, и из Еллинских почетных женщин и из мужчин немало.

13 Но когда Фессалоникские Иудеи узнали, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ.

14 Тогда братия тотчас отпустили Павла, как будто идущего к морю; а Сила и Тимофей остались там.

15 Сопровождавшие Павла проводили его до Афин и, получив приказание к Силе и Тимофею, чтобы они скорее пришли к нему, отправились.

16 В ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов.

17 Итак, он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися.

18 Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение.

19 И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою?

20 Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?

21 Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое.

22 И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны.

23 Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашёл и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

24 Бог, сотворивший мир и всё, что в нём, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живёт

25 и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание и всё.

26 От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию,

27 дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас:

28 ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».

29 Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого.

30 Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться,

31 ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мёртвых.

32 Услышав о воскресении мёртвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время.

33 Итак, Павел вышел из среды их.

34 Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь, и другие с ними.

Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Деяния святых апостолов, 17 глава

Прибытие Павла и Силы для проповеди христианства в Фессалонику – факт первостепенной важности. Римская дорога от Адриатического моря на Ближний Восток называлась Эгнацийской, а главная улица Фессалоники представляла собой часть этой дороги. Христианство, прочно утвердившееся в Фессалониках, могло распространяться на запад и восток по этой дороге, после чего она стала столбовой дорогой успеха Царства Божия.

Первый стих этой главы является композиционным примером экономного письма. Можно подумать, что речь идет о приятной прогулке; но в действительности от Филипп до Амфиполя – 33 римские мили, или около 50 километров, от Амфиполя до Аполлонии еще 30 миль, и, наконец, до Фессалоника еще 30 миль. Таким образом, путешествию около 100 римских миль или 150 километров уделено всего одно предложение.

По обычаю Павел начинает свою деятельность в синагоге. Большого успеха он достиг не столько среди иудеев, сколько среди язычников, посещавших синагогу. Это вызвало ярость иудеев, ибо они смотрели на этих язычников как на свой естественный заповедник, а тут вдруг они прямо на глазах ускользают от них. Иудеи прибегли к гнуснейшим методам, чтобы помешать Павлу. Сперва они посеяли смуту в народе, а когда они привели Иасона и других братьев, обратившихся ко Христу, пред членов городской администрации, они обвинили их в подготовке к бунту. Они сознавали ложность этого обвинения, но они излагали его намеками, заставлявшими власти особенно серьезно отнестись к нему: "Эти всесветные возмутители, – говорили они, – пришли и сюда". Иудеи нисколько не сомневались в том, что христианство является действенной силой, возбуждающей интерес. Т. Р. Глоувер с удовольствием приводил высказывание одного ребенка о том, что Новый Завет кончается революциями. Истинное воплощение христианства в жизнь должно привести к коренному изменению каждого человека, и всего человечества.

В ВЕРИЮ (Деян. 17, 10-15)

Верия находилась приблизительно в ста километрах к западу от Фессалоники. В этом отрывке обращают на себя внимание три факты:

1) Павел обосновывал свои проповеди на Писаниях. Он побудил иудеев заняться изучением Писаний. Иудеи были уверены в том, что Иисус не был Мессией, потому что Он был распят, а человек распятый на кресте, был проклят. Но места как Ис. 53, убедили их в том, что деяния Иисуса были предсказаны в Писании.

2) Здесь проявлялась крайняя озлобленность иудеев. Они не только помешали Павлу проповедовать в Фессалониках, а преследовали его и в Верии. Трагичность их положения заключается в том, что они считали, что этим они делают богоугодное дело. Когда человек отождествляет личные цели с волею Божией, вместо того, чтобы подчинить их воле Божией, они приводят обычно к ужасным последствиям.

3) Личное мужество Павла. Он был заключен в тюрьму в Филиппах, с опасностью для своей жизни покинул он Фессалоники под покровом ночи, и опять же в Верии рискует своей жизнью. Многие прекратили бы борьбу, Которая грозит арестом и смертью. Когда Давида Ливингстона спросили, куда он готов идти, он ответил:

"Я готов идти куда угодно, но только вперед". Павлу тоже никогда не приходила в голову мысль повернуть назад.

ОДИН В АФИНАХ (Деян. 17, 16-21)

Покинув Верию, Павел оказался в Афинах. Но, будь с ним друзья или нет, Павел всегда проповедовал Христа. Уже давно минуло величие Афин, но город оставался крупнейшим университетским центром тогдашнего мира, в который стекались люди того мира за образованием. Это был город множества богов. Говорили, что в Афинах было больше статуй богов, чем во всех остальных греческих городах вместе взятых, и что в Афинах было легче встретить бога, чем человека. На большой городской площади люди собирались поговорить, ибо в Афинах они едва занимались чем-нибудь другим. Павлу нетрудно было найти собеседников, и философы вскоре узнали о нем.

Среди философов были эпикурейцы. Они считали, что:

1) Все зависит от судьбы; 2) со смертью все кончено; 3) Боги далеки от мира и он их не беспокоит; 4) Наслаждение – главная цель человеческой жизни. При этом они не подразумевали плотские и материальные наслаждения, что, по их мнению, наивысшее наслаждение – это отсутствие страдания.

Были среди них и стоики, которые считали, что: 1) Все есть Бог. Бог – огненный дух, который, правда, ослабел в вещественном мире, но обитает во всем. Человеческая жизнь происходит от маленькой искры этого духа, обитающего в человеке; когда же человек умирает, она возвращается к Богу; 2) Все свершается по воле Божией и, следовательно, все следует принимать как должное. 3) Вселенная время от времени распадалась, сгорала и возобновлялась вновь, повторяя свой цикл.

Они – привели Павла в ареопаг, на холм бога войны Марса; собиравшийся там суд носил то же название. Это был суд избранных, в составе которого было не более 30 человек. Этот суд рассматривал обвинение в убийстве и осуществлял контроль над общественными нравами. И вот здесь, в самом образованном городе мира и перед самым взыскательным судом, должен был Павел изложить свою веру. Это могло устрашить всякого, но Павел никогда не стыдился благовествования Христова. Он рассматривал это как еще одну данную ему Господом возможность свидетельствовать о Христе.

ПРОПОВЕДЬ ДЛЯ ФИЛОСОФОВ (Деян. 17, 22-31)

В Афинах было много жертвенников, посвященных неведомому Богу. За шесть веков до прихода Павла в Афины на город напал ужасный мор, который ничто не могло остановить. Поэт Эпименид с острова Крит предложил свой план. С ареопага на город была выпущена отара черных и белых овец. Где бы одна из них ни ложилась на землю, ее тут же приносили в жертву богу, храм которого находился ближе всего; а если овца ложилась у жертвенника неизвестному богу, ее приносили в жертву "неведомому богу". С этого Павел и начинает свою проповедь. Из нее вытекают следующие мысли:

1) Бог не сотворен людьми. Он Сам Творец; и Ему, Сотворившему все, нельзя поклоняться перед предметами, созданными руками человека. Поистине, люди слишком часто поклоняются творению рук своих. Для многих Бог является Тем, Кому они отдают свои мысли, энергию и время. Ведь они обожествляют творения рук своих, обожают культ вещей.

2) Бог направляет историю. Он руководил развитием народов в прошлом, и он направляет все и ныне.

3) Бог сотворил человека так, что он инстинктивно в темноте ищет Бога.

4) Время инстинктивных поисков и неведения прошло. Люди находились в неведении, они не могли познать и Он простил им грехи и ошибки; но теперь во Христе людям дано светлое познание Бога, и время, когда Бог прощал людям по их незнанию, прошло.

5) Грядет Судный день. Жизнь – не движение к абсолютной гибели, как полагали эпикурейцы, ни дорога к слиянию с Богом, как думали стоики; жизнь есть путь к праведному суду Божьему, где Судия – Иисус Христос.

6) Бог продемонстрировал предназначение Христа, воскресив Его. Мы имеем дело с воскресшим Христом, а не с неведомым нам Богом.

РЕАКЦИЯ АФИНЯН НА ПРОПОВЕДЬ ПАВЛА (Деян. 17, 32-34)

В общем могло бы казаться, что в Афинах Павел достиг меньше, чем в любом другом месте. Афиняне, собственно, любили больше всего поговорить. Они не ожидали результатов, и в сущности, не любили определенного решения. Их единственной целью было упражняться в красноречии и поощрять размышления.

По их реакции на проповедь Павла, афинян можно разделить на три группы: 1) Одни осмеяли Павла. Их забавляла страстность и серьезность этого странного Иудея. Можно шутить над жизнью, но часто жизнь, начата комедией, заканчивается трагедией. 2) Другие решили подискутировать с Павлом попозже, в другое время. Но, откладывая важные дела и решения на будущее, можно попасть в большую беду. 3) Некоторые уверовали. Мудрый знает, что лишь глупец отклоняет предложение, сделанное Богом.

Двое из новообращенных названы по имени: Один из них Дионисий Ареопагит. Как мы уже упоминали, ареопаг состоял из около тридцати членов, так что Дионисий, по-видимому, принадлежал к интеллектуальной элите Афин. Другая была Дамарь. Женщины не пользовались в Афинах правами и свободой. Маловероятно, чтобы Павел мог встретить на рыночной площади благонравную женщину. Вероятней, что Дамарь устыдилась своего прежнего грешного образа жизни и решила вступить на стезю праведности. Здесь мы опять видим, что Евангелие привлекает как мужчин, так и женщин из самых разных слоев общества.

БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ В КОРИНФЕ

Уже самое географическое положение делало Коринф ключевым городом Греции. Море здесь делит Грецию почти на две части. С востока Саронский залив с портом Кенхреа, а с запада Коринфский залив с портом Лекея отделяют северную Грецию от Пелопоннеса. Между этими двумя заливами лежит узкая полоска суши шириной около восьми километров, на которой и стоял город Коринф. Все движение между северной и южной Грецией проходило через Коринф, потому что другого пути не было. Коринф называли "мостом Греции". Путешествие морем вокруг южной Греции было очень опасно. На самом юге Пелопоннесского полуострова находился мыс Малеа, обогнуть который было так же опасно, как и мыс Горн. У греков была поговорка: "Пусть всякий, кто собирается обогнуть мыс Малея, напишет свое завещание". Поэтому торговля между восточным и западным Средиземноморьем тоже проходила через Коринф, чтобы избежать опасности, связанные с плаванием вокруг мыса Малеа. Коринф, поэтому, был "рыночной площадью в Греции".

Коринф был не только крупным торговым центром, но местом, где проводились Истмийские игры, уступавшие по своему значению лишь Олимпийским.

Но Коринф был также и порочным городом. У греков было выражение "коринфовать", что означало "вести похотливую, развращенную жизнь". В греческих пьесах коринфяне обычно появлялись в пьяном виде. В центре Коринфа возвышался Акрополь, который был не только крепостью, но на нем был и храм богини Афродиты. В дни его славы в храме было до тысячи жриц Афродиты, которые, собственно, были блудницами и каждый вечер выходили на улицы города и развратничали. В Греции стало поговоркой "не каждый может побыть в Коринфе".

И в этом городе Павел жил, трудился и добился некоторых из своих величайших успехов. В Послании к Коринфянам Павел привел целый список пороков. Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют". И за этим перечнем пороков следует торжествующий возглас: "И такими были некоторые из вас" (1 Кор. 6,9-11 ). Уникальность Коринфа, с его порочными погрешностями позволила учению Христа еще ярче проявить свою действенность.

Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter